— Я не понимаю. Почему у Зла легионы, а у добра только один воин? Где херувимы-серафимы, где Архистратиг, где Армии Света?

— Ты "Дозоров" начитался. Разве ты не наедине со своими мыслями, со своей совестью, не один против всех соблазнов и искушений мира? Так положено…

— …по уставу, — ухмыльнулся Андрей.

— И по уставу тоже, — серьезно молвил ангел. — Ладно…, бывай здоров!

От вспышки ослепительного золотого света у Андрея перед глазами поплыли огненные и зеленые круги, в ушах зазвенело. Он вскочил с дивана и обнаружил разрывающийся от звонка телефон.

— Вы позвонили Андрею Смирнову. Если я вам не ответил, то либо меня нет дома, либо я в ванной, либо сплю. Говорите после сигнала! — отозвался автоответчик

На индикаторе отображался номер мамы.

… под свинцовым тяжелым небом, расколотым надвое, отчаянно прокричали трубы и Воинство Зла сорвалось с места…

Андрей колебался не более двух ударов сердца.

— Алло! Мама? Я дома… Спал…

… одинокий воин поудобнее перехватил рукоять сверкающего меча и приготовился принять бой…

18.11.2006 г.

Дикая тварь (Астахова Л., Горшкова Я.)

"… и ступишь на тропу, что ведет в Седую Долину. А Седой ее зовут, Яххи-сэй, оттого, что седым туманом полна она до краев, словно чаша — молоком. Узкая тропа вьется по дну долины, меж высоких седых трав, и легче легкого оступиться и потерять ее. Но ты не должна бояться, Искорка, Солнечная Кровь не даст тебе заблудиться…"

"А что же дальше, наэнни?"

"Пройдя Долиной, достигнешь Одинокого Клыка, и на острой его кромке блеснет отсвет Небесного Огня — он и укажет тебе путь дальше, на золотую дорогу, в Страну Весеннего Ветра…"

— … отсвет Небесного Огня… — бессмысленный неслышный шепот, — … по золотой дороге… в Страну… Страну Весеннего…

— Заткнись, сука!

— Чего она там бормочет?

— Колдует, что ли? Эй, тварь!

Голоса сливаются в неясный гул — неудивительно, если не помнишь, не знаешь, не хочешь знать, помнить и понимать их язык. Пинки сапогами под ребра и тычки длинной железной палкой в бок тоже сливаются, и уже неважно, кто, как и когда бьет и пинает.

— … ступишь на тропу, ведущую в Седую Долину… вот, я ступила — и потеряла тропу… Куда же мне дальше, наэнни?…

Туман вокруг не седой, он черно-красный. А еще он жадный, этот туман, он оплетает, обволакивает, растворяет в себе еще живую добычу, медленно отгрызает по кусочку, смакует драгоценное блюдо — Солнечную Кровь. И не вырваться, и не встать… можешь выть в голос или молчать, можешь рваться и грызть губы — туману все равно. Муха в паутине. Солнечный зверек с бархатной шкуркой… попалась в тенета.

Глупое тело хочет жить. Глупое подлое тело предает — и корчится от боли, и дергается под ударами, пытаясь свернуться клубком. И вовсе не ошейник не дает соскользнуть в изменение и исцелиться в ласковом свете Небесного Огня — остаток воли не дает. Упрямство и дикая гордость Свободной Крови, вернее, те их огрызки, что ей остались. Сколько дней прошло? Нельзя спать… нельзя поддаваться!

Еще немного — и тело сдастся, порвутся уже истончившиеся нити — и останется только дух, золотая искра в красно-черном мареве… и возникнет под ногами тропа в Седую Долину…

Голод, жажда и побои могут сломить человека — не каждого и не всегда, но могут.