То же и с Вашингтоном. Американцы хотели видеть его отцом страны, им нужен был отец страны. Они были охвачены радостью и вряд ли бы стали слушать историков.

Майк посмотрел в глаза Харткинсону, затем взглянул на ряды исторических книг на полках в кабинете профессора. Он осознал, что именно эти люди определяли курс, каким двигалась Америка. Историки. Они играли прошлым и тем самым формировали будущее. Не великие люди формировали этот мир, были еще те, кто говорил им, как формировать его.

— Вы наткнулись на нечто очень важное, — сказал Харткинсон. — Поэтому они вас преследуют. Это письмо для них, как утечка информации из Белого дома во времена Никсона, и теперь президент сделает все, что информация дальше вас не пошла. Как я и сказал, история совсем не то, чем кажется на первый взгляд. Это жуткий мир, жуткий и скрытный. А вашингтонцы…

Профессор покачал головой.

— Они фанатики из фанатиков. Это действительно очень опасная группа.

— У всех, кто тогда пришел ко мне, были деревянные зубы, — сказал Майк.

— Это кость, а не дерево. Небольшая мелочь, которую они стараются скрыть. Самая первая группа вашингтонцев попалась именно на этих зубах, последующие поколения решили, что с подобной атрибутикой они похожи на балаганных шутов. Долго им пришлось искоренять этот образ «деревянных зубов».

— Их так можно вычислить? По их зубам?

— Нет. Когда они не в своих костюмах, то носят современные зубные протезы. Этим они похожи на Ку-клукс-клан.

— Только этим?

Профессор пристально смотрел ему в глаза.

— Нет.

— Что… — Майк прочистил горло. — Что они попытаются сделать?

— Убить вас. И съесть.

Майк встал.

— Господи, мать его, Иисусе. Я пойду в полицию. Я не позволю им причинить вред моей семье.

— Попридержите коней. Они попытаются сделать это. Если вы выслушаете меня и сделаете, как я скажу, у них ничего не получится.

Профессор посмотрел на Майка и даже попытался выдать что-то похожее на улыбку.

— Я хочу помочь вам. Но вам нужно рассказать мне кое-что. У вас есть дети? Дочери?

— Да. Дочка Эми.

— Это плохо. Она… девственница?

— Да ей всего десять!

Профессор нахмурился.

— Это очень плохо.

— Почему плохо?

— Вы видели эмблемы, которые они носят на руках?

— Топор и вишневое дерево?

— Да.

— А что это такое?

— Это было в статье профессора Сьюммерлина. Вашингтонцы всегда интерпретировали сказ о вишневом дереве, как каннибальную аллегорию, образный пересказ того, как Вашингтон пристрастился убивать людей и есть их мясо. Дальше больше, увлечение вашингтонцев мясом девственниц хорошо задокументировано, это и заставило профессора Сьюммерлина задуматься об их эмблеме. Он просто по-современному истолковал символ «вишня».

Майк понимал, о чем говорил Харткинсон, от слов профессора у него закололо в животе.

— Они любят мясо девственниц, — сказал профессор.

— Я пойду в полицию. Спасибо вам за помощь, но не думаю, что вы можете…

Вдруг дверь офиса резко распахнулась, за ней стояли они: четверо мужчин и одна женщина, все одетые в костюмы времен Американской революции. Майк разглядел желтые зубы на их ухмыляющихся лицах.

— Тебе следовало быть осторожнее, Джулиус, — сказал самый высокий из них, быстро войдя внутрь.