— Чёрт! — выругался Чейз, — вот теперь твоего батю прикончат!

— Ну уж нет! — возмутился Фрэнк.

Ему хотелось выскочить из кустов и закричать отцу:

«Стой! Вернись! Не ходи туда!»

Но инстинкт самосохранения заставил его сдержаться и он пытался убедить себя, что что бы там ни произошло, теперь уже всё закончилось и папе ничего не угрожает. Джонни встал.

— Всё, я сваливаю. С меня хватит.

— Но ведь надо же узнать, как там Пол, — сказал Чейз.

— Твой брат позовёт на помощь. Наверное, пошёл звонить в полицию. Отец Фрэнка пошёл туда проверить. Больше мы ничего не сможем сделать, так что я пойду спать и носа из — под одеяла до рассвета не высуну.

— Я тоже домой пошёл, — сказал Фрэнк.

— Зассали! — сказал Чейз.

Но это было не важно, он сам был напуган до смерти. Друга его брата убили, но хотя бы брат был жив. Наверное, им всем лучше разойтись по домам и отсидеться в безопасности в хорошо освещённых комнатах, пока эта кошмарная ночь не закончится.

— Да, давайте, увидимся, парни, — сказал Фрэнк.

Он побежал по лужайке Джонни к тротуару, постоянно поглядывая на ведьмин дом, в глубине души надеясь увидеть там отца, но старик уже скрылся из виду и ветхий дом стоял в полной темноте. Вся улица казалась теперь более зловещей, чем раньше, будто бы ночью не только темнее, чем днём, будто с наступлением ночи меняется всё. Время от времени он поглядывал на ведьмин дом.

«И почему я только не крикнул папе?»

Фрэнк бежал по тротуару к себе домой, мыча под нос песенку, чтобы успокоиться.

— Привет! — тоненький голосок, мягкий, едва слышный, явно девчачий и доносился откуда — то из — за живой изгороди двора Миллеров.

— Привет!

Фрэнк сбавил шаг и остановился. Помедлив секунду, он перешёл улицу и обошёл вокруг изгороди. Если там что — то прячется, готовится набросится на него, он не собирался облегчать ему задачу. Вернувшись на то место откуда начал, он заглянул за изгородь. Там действительно сидела девочка и она была голая.

— Привет!

Она сидела на одном из декоративных камней, которыми Миллеры украсили свой двор в юго — западном стиле, и он мог разглядеть буквально всё, она, похоже, даже не стеснялась. Она сидела в свете уличного фонаря, будто бы в луче прожектора и он видел всё: её светлые волосы, маленькие острые соски, треугольник волос между ног. Он словно умер и попал в рай. Он быстро оглянулся. Вдруг Джонни и Чейз ещё недалеко ушли, хотя он не был уверен, позвал бы он их, если бы они были поблизости. В любом случае, друзей видно не было и Фрэнк по асфальтированной дорожке пошёл к дому Миллеров, остановился в пяти футах от девочки. Она посмотрела на него. У неё были огромные голубые глаза.

— Привет! — сказала она тем самым мягким голоском.

— Ну, привет, — отозвался Фрэнк.

Его собственный голос прозвучал чуть тоньше, чем обычно и в горле словно пересохло. Она встала с камня и, осторожно ступая по гравию дорожки, подошла к нему. Острые камешки явно причиняли боль её босым ступням. Скривившись, она наступила на тротуар рядом с ним. Она подошла так спокойно и уверенно, что он бы не удивился, если бы она обхватила руками его шею и поцеловала.

А, может быть, Чейз успел загадать желание там у «святилища»?

Может быть, оно исполнилось?

Но вместо этого она спросила:

— А где я?

Фрэнк не знал, что сказать, не понимал о чём именно она спрашивает.

— Ну, в округе «William Tell Circle» — ответил он.

Она кивнула и огляделась.