|
Именно в нем -- удивительно, как я не понял этого раньше. И Берри опять засыпал меня заумными объяснениями и терминами. Гравитация и антигравйтация, искривление пространства, волны тяготения, гравитонный лазер -- в общем, все как в прежние времена. То, что после такого долгого перерыва я его снова слушал, меня странно взволновало. Лицо Берри было изборождено морщинами, волосы стали грязно-белыми, он согнулся, -- казалось, у него болит спина. И однако говорил он без напряжения, свободно. Но было и отличие, и чем дольше я Берри слушал, тем оно становилось для меня очевидней. Я спрашивал себя, что именно переменилось. И наконец понял: в словах Берри звучит уверенность, определенность, которых раньше не было. Прежде он всегда говорил о том, что будет сделано. О надеждах, возможностях. Теперь же он говорил о настоящем. Сперва я обрадовался за него, но потом у меня появились сомнения. Он объяснял и объяснял (из того, что он говорил, я не понимал ни слова), и мне стало казаться все более и более основательным другое предположение: что он, возможно, потерял всякий контакт с реальностью, и это мое подозрение подкреплялось тем, что сейчас он пользовался уже терминологией скорее философской, чем физической и технической. Бросалось в глаза также несоответствие цели, которой он якобы достиг, и реального положения, в котором он находится. И медленно, но неостановимо я приходил к выводу, что его творческая фантазия ушла теперь в сферы исключительно фантастические, что в своем движении Берри достиг точки, с которой уже невозможно ни идти вперед, ни вернуться назад. И для меня сразу же стало невыносимым слушать дальше его путаные объяснения, его блуждания в царстве утраченных надежд, в области иррационального, алогичного. Я попробовал его прервать, начал спрашивать о его жизни, здоровье, о том, не могу ли я что-нибудь для него сделать... Сперва остановить его не удавалось. Потом он умолк, сбитый с толку, потом стал отвечать, но односложно, и наконец, прервав разговор, встал и показал на крохотную черную дырочку в потолке. -- Ты мне не веришь -- да и почему, собственно говоря, ты должен мне верить? Чтобы сделать то, что я теперь сделал, мне понадобилось десять лет, а вся моя жизнь была к этому лишь подготовкой. Ты из тех, кто верит только тому, что видит, до чего может дотронуться собственными руками. Ты думаешь, что я выживший из ума старик, который несет всякую ахинею. Но у меня есть доказательство. Моя работа еще не достигла стадии, когда можно ее опубликовать, однако я -- по ошибке, сам того не желая, -- провел эксперимент, доказывающий мою правоту. По-прежнему стоя посреди комнаты, он опять поднял руку к потолку. -- Видишь дырочку? Я запустил крохотный аппарат. |
