— Так, так! — произнес Питер. — Очень любопытно! — Сложив вместе пальцы, он задал последний вопрос: — Вы когда-нибудь бывали в Национальной Галерее?

— Нет, сэр, — удивленно ответствовал полисмен, — как будто не бывал.

— Очень характерно для Лондона, — сказал Питер. — Мы стоим позади всех остальных народов мира по части знания великих сокровищ, хранящихся в родном городе.

Итак, как правильнее поступить, чтобы застать их врасплох? Наведываться с визитом, пожалуй, рановато. С другой стороны, нет ничего лучше, чем добрый подвиг перед завтраком, да и с сержантом вам следует разобраться, не мешкая. Дайте подумать... Ага — вот как мы поступим! Переодевания вообще-то не в моем стиле, однако в эту ночь от заведенного порядка и так мало что осталось, поэтому одной экстравагантностью меньше, одной больше — какая разница? Подождите, пока я приму ванну и переоденусь. Возможно, это займет какое-то время; однако являться к ним до шести было бы дурным тоном.

Мысль о ванне вызвала у него прилив энтузиазма, однако действительность принесла разочарование: при погружении в теплую воду его неожиданно охватила апатия. Шампанское утрачивало действие быстрее, чем ожидалось. Он с трудом встал из воды и включил для бодрости холодный душ. Теперь требовалось обдумать костюм. Он без труда отыскал серые фланелевые брюки, выглаженные, правда, более тщательно, чем это требовалось по роли, которую ему предстояло исполнить; оставалось надеяться, что это несоответствие пройдет незамеченным. С рубашкой возникло больше хлопот. У него имелась внушительная коллекция рубашек, однако все они были слишком скромными, как и подобает рубашкам истинного джентльмена. Он собрался было остановить выбор на белой рубашке с открытым спортивным воротом, но потом передумал и взялся за голубую, приобретенную в порядке эксперимента, признанного вскоре неудачным. Убедительнее всего на ней смотрелся бы красный галстук, однако такового у него на беду не обнаружилось. Поразмыслив, он припомнил, что как-то видел на супруге широкий галстук, в гамме которого доминировал оранжевый цвет. Это отвечало его планам; оставалось найти сей кричащий предмет. На ней он выглядел прилично, он же будет походить в нем на... Он перешел в соседнюю комнату и к своему удивлению нашел ее пустой. Его охватило сосущее чувство: пока он копается в ящиках жены, она, вознесенная на верхний этаж дома и зорко охраняемая там двумя сестрами милосердия, улыбается только что появившемуся на свет младенцу, из которого может вырасти невесть что...

Он присел перед зеркалом и уставился на собственное отражение. Он чувствовал себя так, словно за ночь с ним произошла нешуточная перемена; однако отражение выглядело всего-навсего нёбритым и несколько отравленным. И то, и другое было бы вполне простительно, если бы не относилось к отцу семейства...

Он вытащил все ящики гардероба, издававшие смутно знакомый запах пудры и саше для носовых платков. Настал черед встроенного шкафа; тут его взору предстали платья, костюмы и горы нижнего белья, при виде которого он впал в некоторую сентиментальность. Наконец, он наткнулся на многообещающую жилу, туго набитую перчатками и чулками. Еще мгновение — и из-под кирки брызнули галстуки; оранжевое изделие с ярлычком уважаемой фирмы бросилось в глаза первым. Он повязал им шею и принялся с наслаждением созерцать в зеркале эффект, способный заставить замереть в восхищении целый цыганский табор. Он поспешил прочь, оставив ящики выпотрошенными, словно после визита домушника. Его собственный вполне древний твидовый пиджак сельской расцветки, пригодный разве что для рыбалки в шотландской глуши, удачно дополнил его обмундирование. Последним штрихом стали коричневые парусиновые туфли. Закрепив брюки на талии при помощи ремня, он выудил откуда-то шляпу неопределенного цвета с обвислыми полями и, отцепив от шляпы несколько искусственных мушек для ловли форели, а также запихнув рукава рубахи под рукава пиджака, решил, что желаемый эффект достигнут.