Следующим свидетелем была леди Гермиона, чьи показания, занявшие немало времени, сводились к следующему:

— Чармиан Грейл была кокеткой, о которой не стоит горевать. Я не удивлена, что ее задушили. Таких женщин надо именно душить! Я бы сама с радостью удавила ее. Она уже полтора месяца отравляла Тони Ли жизнь. Этим вечером я видела, как она флиртовала с мистером Вибартом — а все для того, чтобы вызвать ревность у мистера Ли. Кроме того, она строила глазки мистеру Беллингэму и мистеру Плейфееру. Она строила глазки буквально каждому! Думаю, у доброй полудюжины людей были веские основания, чтобы желать ей смерти.

Мистер Вибарт, явившийся на допрос в кричащем костюме, изображавшем игру в поло, и все еще не выпускавший из рук палочку с лошадиной головой, заявил, что танцевал с мисс Грейл несколько раз за вечер. Она была веселой девушкой, умевшей развлекаться. Быть может, иногда она и перегибала палку, но ведь теперь бедное дитя мертво, черт возьми! Возможно, он и поцеловал ее разок-другой, но что в этом дурного? Не исключено, что старина Ли воспринял это слишком всерьез. Мисс Грейл нравилось водить Тони за нос. Лично ему очень нравилась мисс Грейл, и он чертовски опечален таким горестным событием.

Мисс Беллингэм подтвердила показания своего мужа. Мисс Грейл была их гостьей, и все они были очень дружны. Она не сомневалась, что мистер Ли и мисс Грейл очень привязаны друг к другу. Она не видела мисс Грейл на протяжении трех последних танцев, однако не придала этому значения. Если бы она призадумалась над этим, то решила бы, что мисс Грейл сидит в сторонке в чьем-нибудь обществе. Сама она не поднималась в гардеробную ни в полночь, ни позже, и не видела, чтобы туда направлялась мисс Грейл. Впервые она хватилась мисс Грейл в тот момент, когда все гости встали с мест, чтобы выстроиться для «сэра Роджера».

Миссис Рейберн упомянула, что видела, как мисс Карстерз ищет в танцевальном зале мистера Ли; это было в тот момент, когда сэр Чарлз Деверилл отошел поговорить с музыкантами. Мисс Карстерз говорила, что мистер Плейфеер сидит в северном коридоре, поджидая мисс Грейл. Она точно помнит, что часы показывали тогда 1.28. Сам Плейфеер мелькнул перед ней в 1.30. Он высунулся из коридора, а потом снова исчез. После этого все были в сборе, не считая мисс Грейл, мисс Карстерз, мистера Ли и мистера Плейфеера. Она знает это, поскольку сэр Чарлз пересчитал пары.

Хатем настал черед Джима Плейфеера, показания которого оказались в высшей степени знаменательными.

— Мисс Грейл должна была танцевать со мной «сэра Роджера де Каверли». Я решил дождаться ее в северном коридоре и уселся там после конца последнего танца. Это было в 1.25. Я присел на диванчик в восточной части коридора. Я видел, как сэр Чарлз направляется к оркестрантам. Почти сразу после этого появилась мисс Грейл: она прошла под помостом для музыкантов и стала подниматься по лестнице в конце коридора. «Поторопитесь, они сейчас начнут!» — крикнул я ей вдогонку. Кажется, она не расслышала меня, потому что никак не отозвалась. Я совершенно уверен, что видел ее. Ту лестницу ничто не закрывает. Правда, единственный источник света в том конце — светильник в коридоре, зато он очень мощный. Я не мог спутать ее костюм. Я упорно ждал мисс Грейл, хотя танец уже начался; затем я оставил надежду и предложил себя в партнеры мисс Карстерз, которая тоже лишилась кавалера.

Следующей перед полицейским предстала служанка из гардеробной. Она и садовник были единственными слугами в доме, которые не танцевали «сэра Роджера».