— Кошмар, — сказала Наташа. — А за что он задушил того?..

— А, — махнул рукой Беркович. — Шерше ля фам. Любовь.

— Ты сказал это так, будто любовь — великое зло, — возмутилась Наташа.

— Если из-за женщины убивают, то любовь — зло, — твердо сказал Беркович и отправился в ванную, оставив за собой последнее слово.