«Украденное письмо» мистера По — произведение необычайно оригинальное. Его простота — чудо изобретательности, никогда не перестававшее возбуждать мое любопытство.

Перечитывание рассказа этим утром подало мне идею. Предположим, я хочу спрятать эту книгу. Где лучше всего это сделать? Поскольку мистер По в рассказе спрятал письмо среди писем, почему бы не спрятать книгу среди книг? Если ее тайком поместить в библиотеке — скажем, в библиотеке Конгресса, — она могла бы пролежать там незаметно целое поколение.

С другой стороны, давайте рассмотрим идею По в перевернутом виде. Что, если поместить книгу не среди других книг, а там, где вообще никакой книге находиться незачем? (Я следую примеру мистера По, сочиняя историю о «логических умозаключениях»!)

Мысль привлекает меня, но уже почти семь. Позже, если стервятники и назначенные встречи предоставят мне несколько минут досуга, я, возможно, напишу дальше о моем воображаемом тайнике.

Для напоминания самому себе: тайник для книги в 30d…»

Эллери поднял взгляд.

— Документ на этом оканчивается?

— Отец говорил, что мистер Линкольн, должно быть, снова посмотрел на часы, вскочил и отправился в кабинет, оставив фразу неоконченной. Очевидно, он так и не нашел времени вернуться к ней.

Эллери задумался. Похоже, так оно и было. С того момента, когда Авраам Линкольн вышел из спальни в то утро Страстной пятницы, ощупывая толстые золотые часы в жилетном кармане, вежливо сказал «Доброе утро» ночному охраннику, еще не успевшему смениться, и направился в кабинет в другом конце коридора, весь его день был распланирован. Обычный проход через толпу просителей, многие из которых провели всю ночь на ковре коридора; убежище в просторном кабинете, где он читал официальную корреспонденцию; в восемь утра завтрак с семьей — миссис Линкольн, болтающей о планах на вечер, двенадцатилетним Тэдом с «волчьей пастью», жалующимся на что-то шепелявым голосом, и молодым Робертом Линкольном, только что вернувшимся из армии и переполненным историями о своем герое, Улиссе Гранте, и последних днях войны; затем возвращение в президентский кабинет, чтобы просмотреть утренние газеты (которые, как однажды заметил Линкольн, он никогда не читал, но в эти счастливые дни отовсюду поступали только хорошие новости), подписать пару документов и подать сигнал солдату у двери впустить первого утреннего посетителя — председателя палаты представителей Скайлера Колфакса (который метил на пост в правительстве и нуждался в тактичном обращении); историческое заседание кабинета в одиннадцать утра, на котором присутствовал сам генерал Грант и которое затянулось далеко за полдень; около половины третьего поспешный ленч с миссис Линкольн (неужели этот мужчина, весивший почти сорок пять фунтов, съел обычную дневную пищу, состоящую из печенья, стакана молока и яблока?); снова прием посетителей в кабинете (включая незапланированную миссис Нэнси Бушрод, беглую рабыню, жену беглого раба и мать троих маленьких детей, плачущую, что Том, солдат Потомакской армии, больше не получает жалованье. «Вы получите деньги, причитающиеся вашему мужу. Приходите завтра в это же время». И высокий президент проводил ее до двери, поклонившись ей, «словно я родилась настоящей леди»); поездка в коляске на военную верфь с миссис Линкольн; снова работа, снова посетители, покуда в пять минут девятого вечера Авраам Линкольн не сел в карету следом за женой и не отправился в театр Форда на пьесу «Наша американская кузина», которую не очень хотел смотреть…

Эллери молча размышлял об этом черном дне. Бьянка ди Кампо с беспокойством наблюдала за ним, как за врачом, собирающимся поставить диагноз ее родственнику.

Харбиджер и Тангстон, приехав в такси, приветствовали Эллери с жаром потерпевших кораблекрушение, которые заметили на горизонте дым.