— Его убьют, — пробормотал Брендан.

— Знаю. И мне очень жаль. Но ты не можешь им помешать. Послушай, Брендан… ты очень сердишься?

— Ужасно. — Он хмуро улыбнулся. — Впрочем, сейчас это уже не важно. — Брендан коснулся кончиком пальца ее щеки. — Хочешь заняться со мной любовью прямо здесь, на соломе? — прошептал он.

— Где угодно! — засмеялась она.

Выбрались они оттуда, только когда на землю спустились сумерки.

В Лондоне была разыграна пародия на суд. Сэр Уильям Уоллес, один из величайших героев Шотландии, сознался в том, что неоднократно нападал на подданных английского короля и угрожал безопасности его страны. Но он решительно отверг все обвинения в измене. Он не изменял королю Эдуарду, говорил Уоллес, — ведь он никогда не приносил ему клятву верности. Никогда.

И тем не менее он был осужден как изменник.

Его везли на телеге через весь Лондон, а беснующаяся толпа глумилась над ним, с гиканьем швыряла в него гнилые фрукты. Потом отвезли в Смитфилд. По желанию Уоллеса священник до самого конца держал перед ним Священное Писание.

Его вздернули на виселице, а потом, дождавшись, когда он начал задыхаться, перерезали веревку, и почти бездыханное тело рухнуло на плаху. Острый нож палача отсек ему гениталии, вспорол живот, и еще теплые внутренности швырнули в толпу. После этого палач отделил голову мученика от тела, а само оно, разрубленное на четыре части, было отправлено в самые отдаленные уголки Англии. Голову же Уоллеса вздернули на пику и выставили на всеобщее обозрение на Лондонском мосту.

Слушая Гриффина, гонца Брюса, принесшего страшные вести, Брендан угрюмо молчал. Гриффин уверял Брендана, что Брюс ничего не смог сделать для спасения Уоллеса — иначе и его голова сейчас торчала бы на пике рядом с головой шотландского вождя.

Выслушав его, Брендан вышел. Взяв лошадь, он выехал из замка. Но на этот раз вслед за ним отправилась и Элинор.

Она нашла его на вершине одного из холмов. Прищурившись, Брендан невидящим взглядом уставился вдаль.

— Он мертв, — проговорил он. — Честь, мужество… само сердце Шотландии — все погибло.

— Уильям умер, но он всегда знал, какой конец его ждет, — мягко сказала Элинор. — И он сам хотел этого, ты же знаешь… ради вашей мечты.

— Наша мечта умерла вместе с ним, — покачал головой Брендан.

Нежно коснувшись его щеки, Элинор заставила мужа взглянуть на нее.

— Брендан, я знаю, как много он значил для тебя. Когда-то давно я считала его чудовищем. Но потом поняла, что это великий человек, мужественный и по-настоящему великодушный. Клянусь, его смерть будет как живая вода для вашей мечты. — Наклонившись, Элинор сорвала пучок цветущего вереска. — Это ведь Шотландия, верно? Эти холмы, волны, бьющиеся о дикие скалы, ее люди, готовые отдать за нее жизнь… даже мятежные бароны! Шотландия не умерла вместе со смертью Уоллеса! Она жива, жива и ваша мечта.

Казалось, он не слышит. Подождав немного, Элинор неслышно взяла лошадь за поводья и отвела ее к ближайшему ручью.

Ей вдруг показалось, что он плачет… его щеки были мокры от слез, и ей вдруг стало страшно.

Прошло немного времени, и Элинор услышала за спиной мягкий топот лошадиных подков. Она обернулась. Брендан долго молча смотрел на жену, потом его губы слабо дрогнули в улыбке.

— Миледи, я собираюсь съездить навестить нашего соседа, сэра Роберта Брюса. Думаю… ты права. Уильям самой судьбой был предназначен стать мучеником. Его смерть была такой же яркой, как и его жизнь.