– Спасибо.

«Впрочем, и теперешнее Управление, – мысленно проговорил Казачок-старший, – может поддерживать Трегрея только лишь негласно. Мы государевы люди и, все-таки, в выборе решений несвободны. Все, на что мы имеем право: наблюдать и не чинить препон. Не стоять в одном строю, а прикрывать тылы. Что, в общем-то, тоже очень даже немало. По крайней мере, прошлые деяния команды Олега полностью реабилитированы, и никаких угроз ему более со стороны Управления не будет…»

Жалобно звякнув, затих на кухне холодильник; оборвал свое бормотанье телевизор за спиной.

Иркины пальцы застыли на клавиатуре старенького ноутбука с внезапно погасшим монитором. Она поняла прочно и сразу: это – вовсе не следствие очередной мелкой аварии на местной подстанции. Это они, отрубив из подъезда электропитание ее квартиры, дали знать о том, что вернулись.

В дверь забухали тяжелые удары.

– Открывай, проститутка! – устрашающе громко прогудел из-за двери усиленный подъездной акустикой нарочито грубый бас.

Ирка съежилась на стуле перед умершим ноутбуком. Темный четырехугольник монитора задрожал и расплылся кляксой, но Ирка не смела даже пошевелиться, чтобы утереть внезапно брызнувшие слезы.

– Открывай! – загрохотало еще громче.

Старенький двухэтажный окраинный домишко (а где еще студентка может позволить себе снять квартиру?) испуганно замолчал; затаились, опасливо прислушиваясь, Иркины соседи.

Еще несколько мощных ударов по двери, еще одно оглушительное: «Открывай!» И длинное лязганье отвратительно витиеватой матерной фразы – точно протащили по ступенькам лестничной клетки ржавую цепь.

И вдруг стало тихо.

Ушли?

Ирка сползла со стула и медленно, изо всех сил стараясь не скрипнуть истертыми половицами, двинулась к двери.

Около минуты она не могла решиться выглянуть в глазок. А когда наконец решилась, увидела лишь искаженные выпуклой линзой подъездные стены, густо исписанные (они вчера постарались!) похабщиной в ее, Ирки, адрес. Только стены и больше ничего.

Неужели и вправду ушли?

И тотчас, взлетев откуда-то снизу, обзор наглухо закрыла глумливо ухмыляющаяся физиономия.

Ирка, всхлипнув, отпрянула.

И опять сотряс дверь град ударов.

– Притырилась, сука?! Думала отсидеться?.. Пусти, кому сказано! Поговорить надо!..

– Я отдам! – закричала Ирка. – Я все заплачу! Мне мама деньги пришлет! Я завтра все отдам! Получу перевод и сразу в банк…

– Да ты в уши, что ли, долбишься, дура?! Какой банк? Тебе что вчера объясняли? Я твой долг у банка выкупил, я! Ты мне теперь бабки должна! А я свои бабки из тебя по-любому вытрясу, не отмажешься!

– Я завтра все… – пискнула было Ирка, но ей не дали договорить:

– Мне каждый день таскаться к тебе неинтересно, уяснила, нет?

– Мы такие «завтраки» всю дорогу хаваем, не первый год в бизнесе, – резко вклинился в разговор еще один голос. – Открой дверь, розетка, мы не банк, мы и вещами взять можем.

– А то и еще кой-чем другим…

От очередного удара дверной косяк крупно треснул вдоль, выпустив мутное облачко пыли.

– Открывай, мразина!

– Помогите! – крикнула Ирка.