Дракон лежал, опустив голову на передние лапы, и первой связной мыслью, промелькнувшей в сознании Хирада, была мысль о том, что расстояние от подбородка до макушки чудовища больше человеческого роста. Пасть дракона тоже была огромной — около трех футов в ширину и не меньше пяти глубиной. Над пастью располагались близко посаженные глаза, обрамленные роговыми наростами. Узкие черные щели зрачков окружала радужная оболочка удивительного голубого цвета. Высокий гребень начинался на затылке дракона и спускался на спину.

Пока варвар рассматривал дракона, тот осторожно расправил крылья и лениво взмахнул ими. Неудивительно, что зал такой громадный, подумал Хирад: размах крыльев чудовища был не меньше ста футов. Дракон поднял голову и выпрямился, крыльями помогая себе сохранить равновесие.

Дракон склонил шею, чтобы удобнее было смотреть на Хирада, но туловище его все равно возвышалось над полом футов на шестьдесят. Даже самый кончик свернутого кольцом хвоста был толще человеческого тела. Если бы дракона можно было бы вытянуть в одну линию от макушки до кончика хвоста, то его длина составила бы не менее ста двадцати футов. Чудовище твердо опиралось на две толстые задние лапы, заканчивающиеся четырьмя когтями, каждый из которых был больше человеческой головы. А самое поразительное, что дракон был золотым — весь, от морды до хвоста — и шкура его сверкала в свете камина и бросала на стены желтые зайчики.

Хирад слышал дыхание чудовища, размеренное и глубокое. Дракон широко открыл пасть, обнажив длинные клыки. Из пасти капала слюна и испарялась, касаясь пола.

Дракон поднял переднюю лапу и выпустил один загнутый крючком коготь. Хирад непроизвольно шагнул назад. Его била дрожь, все тело покрылось липким холодным потом.

— Проклятие, — прошептал он.

Хирад всегда хотел умереть с мечом в руках, но сейчас, за несколько мгновений до того, как огромный коготь должен был разорвать его на части, это показалось ему глупым позерством. Внезапная ярость вытеснила страх из его сознания. Хирад вложил меч в ножны и посмотрел прямо в глаза дракону.

Однако смертельного удара не последовало. Вместо этого дракон втянул коготь, выпрямил шею и стал опускать голову, пока она не легла на пол в трех шагах от Хирада, опалив его лицо горячим и вонючим дыханием

— Забавно, — произнес дракон, и этого варвар уже не выдержал: ноги его подкосились, и он тяжело рухнул на каменный пол. Он не мог произнести ни звука и только беззвучно открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег.

— А теперь, — произнес дракон, — давай кое о чем поговорим.

Глава 2

— Кто это — драконеры? — шепотом спросил Сайрендор.

Илкар повернулся к нему:

— Все они — маги. Я точно не знаю, но, кажется, они состоят в духовном родстве с драконами. Понимаешь? — И эльф с сожалением развел руками.

— Ни шиша я не понимаю! Драконов не существует, все это только слухи и сказки, — ответил Сайрендор. И все же голос его стал еще тише.

— Да? Тогда я вижу перед собой на редкость огромную сказку, — заметил Илкар, насторожив свои острые уши.

— Неужели это действительно важно? — спросил Безымянный. Он тоже говорил шепотом, но от этого его голос не лишился обычной силы и уверенности. — Сейчас нам нужен ответ лишь на один вопрос.

Три Ворона и Денсер столпились около приоткрытой двери. Вражда на время была забыта. Хирад сидел спиной к ним, опираясь на руки и слегка согнув ноги в коленях. Голова дракона почти касалась ног варвара; крылья были сложены.

Размеры дракона с трудом укладывались в сознании эльфа. Однако нельзя сказать, что маг совсем не верил книгам и учителям. Илкар не раз представлял себе драконов и понимал, что они должны быть огромными.