Не знаю, поверил я ее словам или нет. Как я уже говорил, мне не давала покоя мысль, что она может меня дурачить. Деньги, которые я ей отдал, и беспокойство, которое она мне причинила, лишь усугубляли положение. А тот факт, что она провела ночь под одной крышей с ним и ничего не сказала мне об этом, делал мои подозрения мучительными. С тех пор как мы стали встречаться, я впервые испытывал ревность. Сначала Брент находился в больнице, оттуда уехал на озеро, и до сегодняшнего дня его существование казалось призрачным. Но теперь оно вдруг стало вполне реальным. И, когда мы подъехали к моему дому и вошли, я был свирепым, как медведь. Сэм затопил камин, и она села. Я вышагивал взад и вперед по комнате, а она курила, глядя на меня.

— Ну, хватит. Этот тип должен узнать правду.

— Он будет знать.

— Ты должна сказать ему.

— Дейв, я ему скажу, я скажу все и даже больше того, что ты хочешь. Но только тогда, когда буду готова.

— И что тебе мешает?

— Я еще не собралась с духом.

— Чушь, ты решила оставить все как есть.

— Может, ты все-таки сядешь?

— Ладно, я уже сел.

— Здесь, рядом со мной.

Я придвинулся к ней, она взяла меня за руку и посмотрела мне прямо в глаза:

— Дейв, ты ни о чем не забыл?

— Насколько я знаю, нет.

— Я думаю, ты... Ты забыл, что сегодня мы завершили важное дело. Отныне благодаря тебе я больше не буду не спать по ночам, глядя в потолок и гадая, не хватит ли моего отца удар, не ляжет ли на моих детей пятно позора. О себе я уже не говорю. Ты рисковал ради меня. Страшно представить, что могло случиться, если бы что-нибудь сорвалось. С твоей карьерой, которая так удачно складывается, было бы покончено навсегда. Но все прошло гладко, Дейв. Все получилось безукоризненно. Я не знаю другого человека, кто смог бы осуществить это лучше, даже если бы попытался. И теперь все позади. Не пропущено ни одной карточки, ни одной запятой, ни одного цента. Теперь я смогу спать спокойно. Поэтому сегодня мне больше ни до чего нет дела.

— Ладно. Так ты уйдешь от него?

— Конечно уйду, но...

— Ты уйдешь от него сегодня же вечером. Переберешься сюда вместе со своими детьми, и, если хочешь, я оставлю вас здесь одних, а сам съеду куда-нибудь. Мы сейчас же отправимся и...

— Мы этого делать не будем.

— А я говорю тебе...

— Нет, это я говорю тебе! Неужели ты думаешь, я сейчас поеду и закачу скандал, который затянется до трех часов ночи, а может, и до утра. Чтобы потом обсуждали мой скверный характер, когда будут решать, кто должен воспитывать детей. Вот о чем я беспокоюсь. Я действительно пока не готова. Когда я буду точно знать, о чем говорить, когда отвезу детей к моему отцу, где они будут в безопасности, когда все предусмотрю, вот тогда мне будет достаточно получаса для очень трудного разговора. А пока пусть теряется в догадках, не зная, чего ждать, — меня это устраивает. Пусть еще понервничает. Когда все закончится, я сразу же отправлюсь в Рино, если ты по-прежнему этого хочешь, и заживу новой жизнью... Знаешь, Дейв, о чем мне хочется тебе сказать? Ты терзаешься из-за того, что просто не могло случиться. Он за весь год даже ни разу не взглянул на меня в этом смысле. Дейв, сегодня вечером я хочу быть счастлива. С тобой. И больше ничего.

Я чувствовал себя пристыженным. Я обнял ее. В горле у меня стоял ком. Она как-то по-детски вздохнула, расслабилась и закрыла глаза.

— Шейла.

— Да?

— Давай отпразднуем это.

— Давай.

И мы отпраздновали. Она позвонила своей служанке и предупредила, что задерживается. Мы отправились обедать в ресторан в центре города, а затем поехали в ночной клуб на бульваре Сансет.