Однажды летом Луна пришла сюда с Артаиром. Они сидели на бревне и рассматривали голубые стёклышки неба, застрявшие в листве, пока Лисичка рядом грызла палку.

– Словно витраж, – сказал Артаир.

– Витраж? – переспросила Луна.

Артаир загуглил в телефоне и показал племяннице картины, сделанные из цветного стекла.

– Как красиво! – восхитилась Лу.

– У Алисы в кафе тоже есть витраж. Помнишь круглое окно, на котором словно ветки с цветами? Я как раз сделал возле этого окна её портрет. Мой любимый.

Лу не нравилось, когда Артаир рассказывал про Алису, а он в последнее время говорил о ней всегда.

«Влюблённые дураки – они такие», – хихикала мама.

– Я тоже хочу фотографироваться у витража! – громко сказала Лу, и даже Лисичка отвлеклась от палки и посмотрела на хозяйку.

– Давай я лучше сфотографирую тебя здесь, среди веток и листвы, – предложил Артаир. – А ещё лучше на пустыре, ближе к вечеру. Как ты бежишь в траве среди бледных мотыльков. Думаю, получится здорово! С твоими-то волосами. И назову это фото «Растущая Луна».

– Как скажешь, босс, – протянула Луна без энтузиазма. – Ты фотограф, ты так видишь. В мотыльках так в мотыльках. Их тут как снега зимой.

На пустыре и правда было много бабочек. И если она выбирала дорогу прямо, то как раз приходила на дикое поле. Луна не боялась пустыря, знала тут всех гуляющих и перегладила всех собак. А ещё любила сойти с узкой утоптанной тропинки и забраться в траву, идти и глядеть, как из-под ног вылетают мелкие пыльно-белые мотыльки и садятся впереди тебя, на расстоянии шага, чтобы тут же взметнуться вновь. Лисичка, конечно, следовала за хозяйкой по пятам, и перемещение рыжей подруги в траве Лу угадывала только по белому кончику хвоста.

Один из собачников, увидев, как Луна гуляет с букетом цветов в окружении этих бледных бабочек, прозвал её принцессой мотыльков, а за ним подхватили и остальные соседи.

Но больше всего Лу любила выбирать левую дорожку и идти к своему секретному месту – заброшенному саду возле сгоревшего дома. Здесь росли старые, неухоженные и поэтому такие корявые и прекрасные яблони и груши. Кучками цвели жёлтые высоченные топинамбуры, пониже – какие-то оранжевые цветы, а кусты смородины утопали в сиренево-голубых звёздочках диких астр. По уцелевшей стене разрушенного дома взбирался девичий виноград, а остатки беседки опутывал хмель.

Но больше всего Лу нравился старый, засыпанный колодец, который внутри порос мхом. Лу верила, что мох на дне колодца – это спинка дракона: уж слишком он был плюшевым и притягательным на вид.

Мшистый дракон спит на дне колодца и, наверное, охраняет сокровища, или вход в подземелье, или то и другое.

С одной стороны кирпичная стена колодца разрушилась почти до земли. Луна садилась на остатки кирпичей, доставала термос, контейнер с бутербродами и завтракала.

Вот и сегодня она налила чай в стакан-крышку и поставила на камень, чтобы травяной сбор немного остыл. Лисичка юркнула дальше в сад. Из-за тумана она сразу пропала из виду.

– Лись! – позвала девочка. – Не уходи далеко, я тебя не вижу! Такой туман!

Корги вернулась с камушком во рту и бросила его к ногам хозяйки.

– Не таскай камни, испортишь зубы! – погрозила пальцем Луна.

– У-у-у-у-ур-р-р-р, – пробурчала Лисичка.

– Да, я знаю, собачече, мне нужно искать обереги, я помню. Спасибо!

Она полезла в карман и протянула Лисичке несколько галет. Корги мгновенно слизнула угощение.

– А теперь я тоже позавтракаю!

Лу достала свой дневник трав и принялась листать его, держа в другой руке бутерброд.