Как бы странно это ни выглядело, они уселись рядышком, но лицами в противоположные стороны. То есть их правые бока соприкасались. Правые руки они прижали ладонями на груди друг друга в области сердца. И затем шафик впал в какую то странную окаменелость. Довольно долго ничего не происходило. Но минут через пять Бонзай уловил, как в его правую ладонь стало равномерной пульсацией проникать тепло. Словно удары одного сердца стали ритмично гнать кровь сразу в двух телах. Соображения ученого хватило, чтобы осознать, что в данный момент происходит некая синхронизация двух различных организмов в единое целое. И когда два сердца одновременно с тепловыми импульсами стали биться в унисон, послышался еле слышный шепот:

– Медленно наклоняйся вперед.

Король заранее настроился на очередное чудо, и все равно резко изменившийся вид заставил его вначале отпрянуть назад. Изображение большого драккара с высоты двадцати метров тут же исчезло, и поэтому пришлось наклоняться вперед повторно. Неприятные ощущения вызывал и тот факт, что скользящее по речным просторам судно приходилось рассматривать, глядя вертикально вниз, словно лежа на животе. Тогда как все остальные чувства заявляли о вертикальном положении тела. Появившееся в первый момент головокружение удалось остановить благодаря шершавому камню под левой рукой и плотному сцеплению боками с Дином.

Перед взором короля открылось зрелище головного корабля флотилии викингов. Причем точка обзора оказалась как бы привязанной к движущемуся судну. Все сооружение представляло собой крепкую деревянную постройку тридцати метров в длину и трех в ширину. С каждой стороны располагался ряд в семнадцать весел, из которых четырнадцать в данный момент располагались в гнездах, стоя вертикально, а по три с каждого борта были в руках у гребцов: те корректировали курс, слушая отрывистые команды рулевого, расположившегося на высокой корме.

Каждым веслом орудовали два гребца, тогда как все свободные от гребли занимались чем угодно. Кто прохаживался по широкому, около метра, проходу между скамьями, кто играл в кости, не сходя со своего места, а кто с любопытством рассматривал берег поверх высоких бортов. Правда, для этого приходилось встать ногами на широкие скамьи для гребцов. Посередине драккар разделялся возвышенным, вровень с бортами, участком палубы длиной около пяти метров, который условно можно было бы считать спардеком. Бушприт судна тоже немного не соответствовал постройкам земных викингов: он выступал далеко вперед и одновременно поднимался на порядочную высоту. Поэтому огражденная тонким леером площадка для впередсмотрящих нависала над водой несколько легкомысленно, но могла уместить на своем пятачке около трех лучников или гарпунеров. Промысловая добыча китов в Суровом море издавна считалась привилегией ледовых берсерков.

Видимо, появление наблюдателей все таки ознаменовалось хорошо различимым громом, потому что вначале многие воины крутили головами во все стороны, пытаясь высмотреть грозовую тучу. Подобное занятие им быстро надоело, и на небо больше никто не посматривал. Из чего стало ясно, что выступающих в их реальность частей лица никто из остроглазых покорителей моря не заметил. Хотя Бонзай не раз ощущал возле сердца резкое нажатие и своевременно подавался назад.

А посмотреть было на что. На спардеке как раз началось странное действо. Откуда то из под нижней палубы вытащили женщину и мужчину, сильно избитых, со связанными за спиной руками. Судя по изодранным остаткам одежды на женщине, она до этого много раз подвергалась жестокому изнасилованию. Она даже идти не могла самостоятельно, так и бросил несчастную на дощатый настил приволокший ее викинг. Тогда как связанный мужчина неожиданно показал самоубийственную прыть. Как только он осмотрелся по сторонам, то с отчаянной решимостью метнулся к борту, намереваясь спрыгнуть в воду. Его сопровождающий словно заранее предвидел подобную ситуацию: вторая веревка оказалась привязана к запястьям жертвы, а ее конец намотан на кисть тюремщика.