– Сильвупле, блин, – вздыхал Гурьянов, собирая оружие с боеприпасами. – Спрятались, называется, от унылого однообразия серых будней. Ну, до чего же интересно получилось, черт возьми…

– Релакс удался на славу, – вторил ему Дениска, до которого начинало доходить, что они натворили. – Ладно, – передернул он плечами, – не корову, в конце концов, проиграли…

– Никогда бы не подумала, что мы служим гуманистическим идеалам, – язвительно заметила Татьяна. – Сокращаем население планеты, Глеб Андреевич?

– Причем не самую благочестивую его часть, – передразнил Глеб. Он должен был расшевелить свое тормозящее воинство – нельзя им торчать на открытом месте. – Все в порядке, товарищи офицеры, работать мы пока еще умеем. Работаем, правда, через задницу, но в принципе профессионально. С трудностями справляемся. Кстати, должен объявить – временные трудности, судя по всему, заканчиваются, начинаются трудности постоянные, в чем и состоят, собственно, премудрости нашей профессии. И что стоим с отсутствующим видом, словно мы тут ни при чем? – разозлился он. – А ну за работу, бездельники! Будем ждать, пока нас всех тут накроет второй волной?

Ахнули – чего же мы расслабились? Засуетились, забегали. Всю гору оружия – автоматы Калашникова, несколько автоматических винтовок «М-16», пистолеты, боеприпасы, несколько гранат, ножи – спустили в каюту «Гамбринуса». Рачительный Дениска волок какую-то провизию в консервных банках и вакуумных упаковках, бутылки с водой и пивом, ворчал, что надоели уже эти ежедневные макароны по-флотски – морепродукты, блин. А бананы с камбуза он забирать не будет – они выглядят какими-то уставшими. Перетаскивали мертвые тела на катер – за ноги, особо не заморачиваясь уважительным отношением к покойникам, сбрасывали их в машинное отделение, а люк впоследствии тщательно заперли – чтобы не всплыло ничего «компрометирующего». Гнаться за уплывающими в море телами не стали, махнули рукой – авось уплывут, не заметят. Гурьянов отвязывал швартовый трос от кнехта, остальные бросились в трюм – изыскивать ручной привод кингстона. Нашли – «тарельчатый клапан коромыслового типа», – сумничал Дениска, разворотили проржавевшую конструкцию, и потекла в судно забортная вода…

Дружно переметнулись на «Гамбринус», Дениска бросился запускать двигатель, остальные стояли на палубе и смотрели, как медленно погружается в море безымянный катер, набитый мертвыми телами. Скрылись иллюминаторы, судно накренилось на корму, вода захлестывала ют, палубу с люком, жадно облизывала надстройку, покрытую потеками ржавчины. Корпус «Гамбринуса» начинал подрагивать, заработал гребной винт, шхуна разворачивалась, нацеливаясь брусом бушприта на юго-западную оконечность острова. А от катера на поверхности осталась лишь рубка, она стремительно уходила, бурлила вода, закручиваясь в водоворот…

– Хороним в океане, как Бен Ладена, блин, – фыркнул Гурьянов.

– Пока, пока, – цинично помахала утопленнику Татьяна, – командир и экипаж прощаются с вами…

«Гамбринус» бороздил прибрежные воды, уходя под защиту громоздких скал на южной оконечности острова. Пока им крупно фартило – «вторая волна» не объявлялась. Очевидно, основные силы «пиратов» концентрировались где-то в отдалении, и причудливая местная акустика глушила звуки выстрелов. Катер – первая ласточка, патруль. В наличии же основных сил Глеб не сомневался – во-первых, интуиция, во-вторых, богатый опыт.