Кондуктор неторопливо поднялся из талантливо уложенной кучи всеразличного хлама, где прятался до этого:

– Здорово, Пикассо, Большой. Привет, Скопа. Это и есть ваши туристы?

– Они самые. Как военные?

– Вояки ужинают. Покурим и пойдём? Или как?

Я посмотрел на наших подопечных, которые быстро и ловко навьючивали друг друга. Не врали, когда сказали про то, что вдвоём работали в точках. А Лёша, как выяснилось, ещё и срочку служил в тех же местах, что и я. Правда, немного позднее. Настя в армии не служила, но имела вполне хорошую подготовку в горном туризме. Это тоже послужило одной из причин, по которым отправили именно их.

– Давай курнём, времени немного займёт. Акулы микрофона и объектива, пойдём за мной, на вводный инструктаж. Сейчас перекурим и – вперёд.

Мы подошли к проржавевшей за прошедшие годы неиспользования стрелке, торчащей из зарослей крапивы незамысловатым фрейдистским символом. Я показал на неё им обоим:

– Это местный погранстолб. Здесь они такие. За ним – Район. Докуривай, Лёх, и маски на лицо. Сейчас я проверю, как у вас снаряжение, и пойдём.

Сдобный довольно хорошо их прибарахлил. Дал поношенные, но качественные защитные комбинезоны, грамотно подогнанные дыхательные маски и хорошо настроенные, хотя и подержанные КПК, которые мы проверили ещё дома. Из оружия – у Алексея был 9-ти миллиметровый «Хеклер и Кох Полис» и ПМ. У Насти – израильский УЗИ. Машинки хорошие и надёжные, хотя Леша настаивал на знакомом и проверенном АКС-103. Мне пришлось объяснить ему, что снимать камерой и одновременно нести на животе даже пускай и сложенный «Калашников» у него особо хорошо не выйдет. Всё остальное было их собственное: хорошие рюкзаки, удобная обувка, вместительные фляги для воды. Ну, понятно, что контейнеры они тоже потребовали. Как же это, вернуться из Района без мало-мальски артефактного сувенира…

Право слово, как дети. Нет бы, думать про то, чтобы вообще вернуться. Ну да ладно, чем бы дитя не тешилось…

У оператора пришлось подтянуть несколько ремней, а в остальном вроде был полный порядок. Ну, всё, пора надевать маски, а Алексею включать свою камеру и ловить нас видоискателем.

Ну, дорогие зрители, сейчас камера нашего оператора наблюдает один из исконных и нерушимых ритуалов вольных сталкеров, корни которого находятся ещё в…

– Здравствуй, Район, – не знаю почему, но до сих пор не могу сдержать какую-то дрожь в голосе каждый раз, когда говорю это, – я вернулся.

– Здравствуй, Район, – голос Скопы в эти моменты мягок, глубок и ласков, как будто она говорит это своему самому любимому человеку, хотя, как мне кажется, такого никогда не было, – я вернулась.

– Здравствуй, Район, – громадный и страшный Винни-Пух по имени Большой в этот момент становится похожим на русского былинного богатыря, стоящего перед каким-то очередным идолищем, которому он бросает честной вызов, – я вернулся.

Я давно успел отвыкнуть от того, что услышал после этого, и мне стало немного не по себе.

– Здравствуй, Район, – Настя стояла, крепко сжав кулаки, было видно, как побелели её костяшки от скрученного нервного напряжения, которое всё-таки было в этой смелой девочке, – я пришла в первый раз.

А её оператор сказал это одними губами, ловя нас камерой. Ну а Кондуктор, наверное, уже успел поздороваться с ней, и поэтому промолчал.

Через несколько минут мы уже шли по первому километру Района. Его, родного, как и обычно, казавшегося живым. Смотрящего на нас глазами выбитых стёкол развалин у железнодорожного полустанка, дыркой ствола брошенного БТРа старой «девяностой» модели, громадной стаей серых местных ворон, сидящих на ветках искорёженных осин и тополей.