— Кто-нибудь устроил ей эту поездку?

— Должно быть, так, — ответила девушка. — Сама она до последнего времени об этом и не помышляла.

— И вы не знаете, кто… э-э… заплатил ей за то, чтобы она уехала?

Девушка внезапно ощетинилась.

— Не подумайте ничего плохого. Наша Глэдис не такого сорта. Она может проводить отпуск не одна, но всегда платит за себя. Так что не придумывайте, мистер.

Тиддлер кротко возразил, что он ничего не придумывает, и попросил сообщить ему адрес Глэдис, если она вдруг пришлет открытку.

Он вернулся на студию, где узнал, что Глэдис Диксон позвонила туда утром и сказала, что неделю не сможет выходить на работу.

Об этом и кое о чем другом Тиддлер рассказал Дэрмоту Крэддоку.

— Несть числа неприятностям на студии в последние дни, — сказал он. — Марина почти все время в истерике. Недавно заявила, что кофе, который подали ей на студии, отравлен. Сказала, что он горький на вкус. Ее муж вылил кофе в раковину, и успокоил ее как мог.

— Да? — Крэддок чувствовал, что продолжение не заставит себя ждать.

— Сейчас ходят слухи, что мистер Радд вылил не весь кофе, немного оставил для анализа, и анализ показал, что кофе действительно был отравлен.

— Вот как? Странно, очень странно. Я должен поговорить с ним.

2

Джейсон Радд был в крайнем возбуждении.

— Послушайте, инспектор Крэддок, — сказал он, — я сделал только то, что считал себя вправе сделать.

— Если вы подозревали, что что-то неладно, вам следовало бы прежде всего обратиться к нам.

— Дело в том, что я ничего не подозревал.

— Несмотря даже на то, что вашей жене показался странным его вкус?

— Ах, вот вы о чем! — Радд слегка улыбнулся. — С того самого дня, когда умерла миссис Бедкок, все, что ест или пьет моя жена, имеет странный вкус. Что же касается этого кофе и писем с угрозами…

— Кстати, вы больше их не получали?

— Получили еще два. Одно бросили через окно в первом этаже. Другое сунули в ящик для писем. Может быть, вы хотите на них взглянуть?

Крэддок просмотрел письма. Оба были отпечатаны на машинке, как и первое. Текст одного гласил:

«Теперь уже недолго. Приготовься».

На другом было грубое изображение черепа и двух скрещенных костей, а ниже надпись:

«Это ждет и тебя, Марина».

Крэддок поднял брови.

— Очень уж по-детски, — заметил он.

— Вы хотите сказать, что не считаете автора писем опасным?

— Отнюдь. У преступников нередко детский склад ума. У вас до сих пор нет никаких предположений, мистер Радд, кто может посылать их?

— Ни малейшего. Мне начинает казаться, что все это не более чем ужасная шутка. Я даже иногда думаю… — он заколебался.

— Да, мистер Радд?

— Знаете, может быть, это кто-нибудь из местных, кто воспользовался отравлением в день праздника? Кто-нибудь, кто имеет зуб против актеров. Вы знаете, ведь в сельской местности есть люди, которые считают кино одним из орудий дьявола.

— Так вы думаете, что все эти угрозы не имеют под собой реальной почвы? Как же тогда эта история с кофе?

— Хотел бы я знать, как вы об этом узнали, — с досадой пробормотал Радд.

Крэддок покачал головой.

— Рано или поздно все становится известным. Вам же следовало прийти к нам. Ведь даже получив результаты анализа, вы не дали нам знать, не так ли?

— Нет, — признал Джейсон, — нет, я не дал вам знать.