— Вот что, милая, одной тебе нельзя оставаться, а я не могу дежурить у твоей кровати, мне непременно надо домой, звонка жду, поэтому едем ко мне, переночуешь, а завтра что-нибудь решим.

— Неудобно это, неправильно, — забормотала Катерина и вдруг ойкнув, зажала рот руками.

Агапов резко свернул на обочину. Едва машина остановилась, Катька выпрыгнула, откуда, только силы взялись, и ее вырвало.

Было темно, фонарь горел где-то вдалеке, по мокрому асфальту проносились машины, обдавая друг друга ледяными брызгами, за бортом его любимой машины слышался вой ветра и неприличные звуки, издаваемые его подопечной. И почему в кино все не так прозаично? И никто не показывает испачканное сиденье?

Катерина вытерла рот. В горле стояла горечь, а в глазах слезы. Ей было ужасно неудобно перед чужим человеком. Мало того, что он взялся отвезти ее в больницу, так еще к себе домой намерен везти. Как его родные посмотрят?

— Все, никаких разговоров, — брезгливо взглянув на Катерину, проворчал Стас.

«Доктор сказал в морг, значит в морг», — с грустью подумала Катерина, вспоминая анекдот.

Оставшийся путь ехали молча. Стас подумал, что надо бы припугнуть Люську, ведь чуть человека не убила.

Катерина дремала. Голова кружилась, рана побаливала, тошнота осталась, но не страшная, зато ноги отогрелись и не надо тащиться пешком на шестой этаж. Вячеслав Михайлович сказал, что живет на втором.

Надо будет позвонить начальнику, сообщить, что завтра не выйдет. Обойдутся один день без нее. Да и на работу выйти не в чем, куртку придется в химчистку сдавать, кровь не отстирается. А в старой куртке стыдно на балкон выходить, не то, что на работу.

Непредвиденные затраты. Катерина планировала башмаки в ремонт отдать, теперь вот на месяц отложить придется.

Квартиру своего спасителя Катерина толком и не разглядела, он помог ей снять куртку и обувь, проводил до ванны, показал где туалет, принес футболку и халат, а когда она выползла из ванной, отвел в спальню, уложил на большую кровать и, включил ночник.

— Сейчас подогрею супец, тебе надо немного поесть.

— Не надо, — слабо запротестовала гостья.

— Надо. Тебя, возможно, от голода тошнит.

Хозяин вскоре явился с подносом, заставил съесть супец, как он выразился. Катерина вежливо поблагодарила, супец оказался вкусным, куриным, с лапшой. Едва хозяин вышел из спальни, она уснула.

— Дверь оставлю открытой. Если что — зови, я в гостиной, на диване.

Стас несколько раз за вечер входил в спальню, прислушивался к дыханию девушки. Она спала настолько тихо, что у него замирало сердце. Вдруг умерла?

Утро подскажет, что дальше будет, мудро решил он, укладываясь на диван в гостиной. Диван был старым, коротким и скрипучим, поэтому Стас старался особо не крутиться, чтобы не разбудить случайную гостью.

С некоторых пор, Люська испытывала раздражение. Немедленно надо уходить в отпуск. Два последних года она жила в таком напряжении, что самой казалось, что от нее сыплются искры.

Зуева нацепила дежурную улыбку, поправила макияж и отправилась к шефу.

Он был молодой, высокомерный и не собирался считаться с мнением старших товарищей. Людмила Васильевна невзлюбила шефа сразу.

Да и других не особо любила. Расхожая фраза «чем больше я узнаю людей, тем больше люблю собак», ей нравилась, только вместо «собак», она мысленно поправляла — «деньги». Не любила она людей и все тут! Да и за что их любить? Завидуют, врут, хвастают, воруют, используют друг друга.

Пожалуй, был на свете только один человек, которого она могла бы полюбить, но он сам оттолкнул ее.