Стаканы вновь были наполнены.

– Все они басурманы, – сделал вывод Степаныч. – Давай за нас.

– Давай.

Первая бутылка опустела.

– Где теперь этот твой торгаш? – поинтересовался Степаныч.

– Давно его не видел. Говорят, подался в администраторы.

Степаныч вздохнул:

– Да, неплохо бы сейчас на Средиземноморье…

– Или хотя бы на залив.

– Это точно…

Город не спеша погружался в белую ночь. Ночные заведения на набережных сверкали огнями. Где-то вдали играла музыка.

Вскоре и вторая бутылка опустела. Колбаса и лук были съедены. Бомжам хотелось продолжения банкета. Они задумались. Петрович шмыгнул носом, Степаныч почесал затылок.

– Неплохо бы добавить, – произнес Петрович,

– Да уж…

– Я говорил, надо три брать.

– На свежем воздухе алкоголь быстро выветривается.

Собутыльники приуныли.

– Я знаю тут один круглосуточный лабаз, – наконец сказал Петрович.

– Где?

– На набережной Мойки.

– Ты предложил, тебе и идти.

– Один не пойду.

– Ладно, пошли вдвоем. Не каждый день все-таки зарплату выдают.

Друзья поднялись.

– Переодеваться будем? – Степаныч посмотрел на свой служебный халат темно-синего цвета. Такой же был на Петровиче. Пиджак Степаныча и куртка Петровича остались в подсобке.

– На кой нам переодеваться? До магазина и так дойдем, – сказал Петрович.

Сказано – сделано. Работники Эрмитажа спустились вниз и, миновав вахту служебного входа, вышли на Дворцовую площадь. Группа иностранных туристов стоя возле музея, о чем-то лопотала на своем языке.

– Вон твои французы, – показал рукой Степаныч.

– Это финны.

– Думаешь?

– Точно тебе говорю.

– Черт с ними, показывай свой лабаз.

Собутыльники направились на набережную Мойки. Минут через семь они оказались возле небольшого круглосуточного магазина.

– Здесь, – сказал Петрович.

– Вижу.

Друзья зашли в магазин и окинули взглядом витрины. Не долго думая они вновь взяли водку, колбасу и лук и, выйдя из магазина, побрели в сторону Эрмитажа.

Пока Петрович и Степаныч ходили за покупками, на вахте произошла смена. К работе приступила вахтерша, только вчера поступившая на службу в музей. Женщина лет шестидесяти пяти, с крупной фигурой и строгим взглядом, она еще не успела познакомиться с Петровичем и Степанычем, поэтому остановила их, когда они попытались пройти в здание.

– Вы куда? – поинтересовалась вахтерша.

– На работу, – ответил Петрович.

– На какую такую работу?

Только сейчас собутыльники сообразили, что их служебные удостоверения находятся в одежде, оставленной в подсобке.

– Да мы, бабуся, здесь работаем, – сказал Степаныч, – видишь, на нас рабочая форма.

Вахтерша с недоверием осмотрела работников Эрмитажа, взгляд ее остановился на сетке в руках Петровича, где находились выпивка и закуска.

– Где, вы говорите, работаете?

– Здесь, где же еще.

– Грузчиками!

– Вот что, грузчики, предъявите свои удостоверения.

– Они у нас в подсобке.

– В какой подсобке?

– В подвале.