«Что?»   надавил Берин.

Марита только покачала головой: «Если бы ты был здесь, этого бы не случилось».

«Ты была здесь»,   вспылил Берин и затрясся всем телом. «В этом и был смысл. Ты думаешь, я хотел уйти? Ты должна была присматривать за ними, пока я пытался добыть деньг, чтобы прокормить нас всех».

Тогда отчаяние охватило Берина, и он почувствовал, что начинает плакать так, как не плакал с самого детства. Его старший сын был мёртв. Кажется, это было единственной правдой из всей той лжи, которой окатила его Марита. Потеря оставила дыру в его сердце, которую невозможно заполнить даже горем и гневом, которые его переполняли. Он заставил себя сосредоточиться на других фактах, потому что это казалось единственным способом, что мог помочь ему взять себя в руки.

«Солдаты забрали Сартеса?»   спросил он. «Имперские солдаты?»

«Думаешь, я лгу тебе про это?»   спросила Марита.

«Я уже не знаю, во что верить»,   ответил Берин. «Ты даже не попыталась их остановить?»

«Они приставили к моему горлу нож»,   сказала Марита. «Мне пришлось».

«Пришлось сделать что?»   спросил Берин.

Марита покачала головой. «Мне пришлось позвать его на улицу. Иначе они бы меня убили».

«Значит, вместо этого ты отдала его им?»

«А что я должна была сделать?»   разозлилась Марита. «Тебя здесь не было».

И Берин, наверное, будет чувствовать себя виноватым из за этого до конца своих дней. Марита была права. Возможно, если бы он был здесь, этого бы не случилось. Он ушёл, пытаясь спасти свою семью от голода, но, пока он отсутствовал, всё развалилось на части. Однако чувство вины не вытеснило собой его горе или гнев. Оно лишь усилило их. Эти ощущения кипели внутри Берина, вертелись, будто представляя собой нечто живое, борясь за то, чтобы выбраться наружу.

«А как же Церера?»   вспомнил он. Он снова затряс Мариту. «Скажи мне! На этот раз правду. Что ты натворила?»

Хотя Марита снова отстранилась, теперь она опустилась на пол, свернулась калачиком и даже не поднимала на него глаз. «Попробуй узнать сам. Это я должна была жить со всем этим. Я, а не ты».

Часть Берина хотела трясти её до тех пор, пока она не даст ему ответ. Он хотел выбить правду из Мариты, чего бы это ни стоило. Тем не менее он был не таким человеком, он знал, что никогда не мог бы им быть. Сама мысль об этом была ему противна.

Он не взял из дома ни вещи, когда ушёл. Там не осталось ничего, что было бы ему нужно. Когда он взглянул на Мариту, настолько погружённую в свою горечь из за того, что она бросила сына и попыталась скрыть то, что случилось с их детьми, было трудно поверить, что он когда то питал к этой женщине какие либо чувства.

Берин вышел на свежий воздух, моргая, чтобы избавить глаза от остатков слёз. И только когда яркое солнце обожгло его радужки, он понял, что понятия не имеет, что собирается делать дальше. Да и что он мог сделать? Он никак не мог помочь своему старшему сыну и не имел понятия, где находились другие его дети.

«Это не имеет значения»,   сказал себе Берин. Он чувствовал, что его внутренняя решимость превращается в нечто подобное железу, с которым он работал. «Это меня не остановит».

Возможно, кто то поблизости видел, куда они ушли. Конечно, кто то должен знать, где сейчас находится армия, и Берин понимал, как и любой другой, что человек, который умеет делать клинки, всегда найдёт способ приблизиться к армии.