Корран постучал костяшками по транспаристиловому колпаку кабины.

— Свистун, злобные дяди рыскают уже почти полчаса. Ты уже пришел к какому-нибудь разумному решению?

Астродроид глумливо булькнул.

— Эй, я же только спросил!

Корран оживил двигатель и стал перезаряжать лазеры. Заодно проверил торпеды. Оставалось еще две.

— Я готов. Только свистни, я жду.

Хронометр начал обратный отсчет. «Жмурики» рассекали пространство с занудством наштахов. Скорость у них была постоянной, вектора тоже; можно держать пари, что пилоты поступили точно так же, как любой другой на их месте: запустили программу поиска и поплевывали в фонарь кабины, предоставив все автоматике.

То есть можно узнать, где они окажутся через тридцать пять точка три секунды. Корран сумрачно кивнул своим мыслям. Я стану покойником, нет сомнений, но вы отправитесь к предкам раньше меня. Я имею право на маленький лоскуток от знамени победы.

Хорну вдруг пришло в голову, почему он так зол. Он не хотел умирать. Странно, если бы преобладало обратное желание. Вся логика расчетов и героические размышления на досуге терпели поражение в схватке с исконно кореллианскими эмоциями. Если бы Коррану описали нынешнюю ситуацию и спросили бы его о его ощущениях и чувствах, он бы честно ответил, что перепугался бы до обмоченных штанишек. А злился, чтобы как-то задушить страх.

Он сделал глубокий вдох. Страх и злость… что-то здесь неправильно. Призрачный голос нашептывал, что страх и злость не приведут ни к чему хорошему… А что хорошего в том, что он выскочит отсюда, чтобы погибнуть и забрать с собой побольше импов? Он не знал этих пилотов, не знал, кто они — добровольцы, призывники, наемники или клоны… да и какая, к ситхам, разница? Он будет драться с ними по той же причине, по которой погнался за перехватчиком чуть меньше часа назад.

Я хочу остановить Империю. Я хочу, чтобы она перестала забирать жизни. Я не мститель и не герой. Иногда у меня бывают приступы мании величия, но я хочу защитить своих друзей. Корран усмехнулся. Вот и конец сомнениям. Все-таки верно, что он, сын и внук тех, кто защищал невиновных в КорБезе, закончит жизнь пилотом повстанцев. Жизнь его отца, жизнь его деда были отданы остальным. А теперь защита требуется парням там, внизу, да и лихим бомбардировщикам Сальма она не помешает.

Хронометр остановился на нуле.

Корран нажал на гашетку с такой силой, что судорогой свело пальцы.

Две протонные торпеды снялись с пусковой решетки. Пилот не утруждал себя наведением, снаряды должны были поразить определенную точку в определенное время, и все. Километр, разделявший «крестокрыл» и два «жмурика», торпеды преодолели за половину секунды. Первая пришла прямиком в ближайший перехватчик. Вторая с целью разминулась, но взорвалась на заданном расстоянии и оторвала импу панель солнечной батареи. Перехватчик описал крутую нисходящую спираль и размазался о базальтовый монолит.

Форсаж. «Крестокрыл» выскочил из жерла вулкана, словно сам был торпедой. Перехватчики мгновенно сломали строй, но в погоню не бросились. Странно… Ах да, их сенсоры все еще ориентированы на поверхность.

Корран поприветствовал противника залпом из всех четырех пушек. Скорострельностью его истребитель не страдал, да и заряды на исходе, но полновесная плюха равняется стопроцентному поражению цели. По широкой горизонтальной дуге Корран вышел на ближайших к нему «жмуриков» и сбросил высоту, выйдя из пике в небольшой ложбинке между скалистой стеной и кратером. В последнюю долю секунды он задрал нос, перевалил через гребень и послал два выстрела в брюхо первого «жмурика».