Это в тебе проснулся зверь, не во мне.
— Он проснулся в нас обоих. Именно поэтому нам так хорошо вдвоем. А сейчас расслабься и не мешай мне.
Она поцеловала его в губы и двинулась вниз. Сперва целовала шею, потом плечи, грудь, маленькие темные соски… И каждое прикосновение ее губ заставляло его корчиться от сладкой боли и блаженства.
Ее губы скользили по его мускулистому животу, опасно подбираясь к последнему рубежу…
Брюс застонал. Теперь блаженство смешивалось с самой настоящей болью. Возбуждение было немыслимым, непередаваемым, мало того, что он видел все, что она делает, он еще и догадывался, что последует дальше…
Нежные пальчики сомкнулись вокруг его плоти, и Брюс взвыл от восторга.
— Я хочу доставить тебе незабываемое наслаждение…
Ее губы коснулись одного бедра, затем другого… Затем Кейт прильнула жарким поцелуем к той части тела Брюса, за сохранность которой он серьезно опасался последнюю пару минут. Темная волна восторга затопила молодого человека. Его тело сотрясалось в пароксизмах страсти, он таял и умирал от удовольствия, одновременно страстно желая продолжения сладкой пытки.
Ее губы скользили вверх и вниз, становясь все смелее и откровеннее, и Брюс уже не сдерживал стонов и криков. Он хотел ее, как он хотел ее! Если бы не наручники, он бы уже притянул ее к себе, накрыл бы своим телом, слился бы с ней в горячем объятии, и это было бы прекрасно, ибо то, что они творили в постели, было прекрасно воистину!
В голове с бешеной скоростью проносились картины их с Кейт свиданий… Вот она в лимузине, невидимая, но не менее соблазнительная и жаркая… Вот вокруг них лопаются пузырьки душистой пены… Вот смятые простыни, и на них ее божественное тело…
Он никогда такого не испытывал. Ни одна женщина не могла пробудить в нем такую мощную волну желания, такую страсть, такой восторг. Он даже не представлял, насколько прекрасны могут быть занятия любовью.
Кейт приподнялась и взглянула на Брюса своим невинным взглядом отличницы и Лучшей Девочки в Мире. Он только простонал в ответ:
— Сладкая, я так хочу тебя… Хотя бы поцеловать…
Она с тихим смехом целовала его лицо быстрыми, жадными поцелуями, а он, рыча, боролся с наручниками. Наконец они не выдержали, и вокруг талии Кейт сомкнулись могучие руки. Брюс обнимал ее, прижимал к себе, без устали ласкал все ее тело, шепча на ухо бесстыдные и страстные слова о том, как она прекрасна, как обольстительна и невинна, как соблазнительна и опытна, как ему с ней хорошо…
Давным-давно это называлось «Песнь песней»…
Кейт подняла на Брюса потемневшие от возбуждения глаза.
— Люби меня на балконе, Брюс!
Он вскинул ее на руки и прошептал в ответ:
— Ты хочешь свежего воздуха, или это твоя очередная…
— … фантазия. Да, ты прав. Я хочу почувствовать себя на вершине мира. Ветер будет дуть в лицо, а под нами раскинется целый город… Нас увидят только звезды, и мы станем частью этой огромной вселенной…
Он чувствовал то же самое, ему ничего не надо было объяснять. Единственное, чего он боялся, так это того, что его сердце разорвется от любви к Кейт. Брюс больше не боялся произносить это слово. Напротив, он был счастлив, что может вернуть ей часть того, что она так беззаветно подарила ему, ответить на ее чувства с той же прямотой и искренностью, которые возможны только между любящими людьми.
Они вышли на маленький балкончик. Это было что-то вроде лоджии, и ничьи нескромные глаза не могли их видеть со стороны, хотя вряд ли кому-то пришло бы в голову подсматривать в это время за обитателями последнего этажа многоквартирного дома.
Волосы Кейт развевались на ветру, лицо было озарено таким восторгом, что Брюсу захотелось немедленно написать ее портрет. |