И еще одна вещь, которую нельзя проделывать с людьми типа Ричи Беллоуза. Его нельзя оставлять в дураках.

Позавчера вечером я не знал этих фактов. Но, подозревая, что Беллоуз готов на все, чтобы никто этого не узнал, подозревая, что он пошел на определенные сложности, создавая миф о «смерти» жены для соседей, мы получили новые вопросы. Как Ричи Беллоуз узнал, что Джозефина Кент, очаровательная жена южноафриканца, приезжающая к сэру Гайлсу Гэю, на самом деле была его собственной находчивой и неуловимой женой? Разумеется, по фотографиям.

Вас, сэр Гайлс, еще не было в Норфилде, когда Джозефина Беллоуз-Кент приезжала в Англию. Вы жили тогда в Норфолке, как говорили мне, и переехали сюда, когда Беллоуз вынужден был продать свой дом. Но вы понимаете, как это соотносится с нашими данными об отъезде леди из Англии? Вы были хорошо знакомы с Беллоузом. Люди видели, как он много раз заходил к вам. Вы с нетерпением поджидали своих гостей и показывали ему фотографии, не так ли?

– Да, – мрачно подтвердил Гэй, – и много ему рассказывал. Казалось, ему очень интересно.

– С другой стороны, вряд ли эти фотографии видели другие жители Норфилда, что вызвало бы их интерес к странному возрождению миссис Беллоуз. По вашему же признанию, из-за ваших манер люди держались с вами отчужденно, хотя с Беллоузом, которого притягивала сюда любовь к своему прежнему дому, вы стали приятелями, поскольку вам нужен был хоть какой-нибудь друг. Слуги, обычно из местных жителей, ничего не подозревали, ведь они приехали с вами из Норфолка. Но Беллоуз не имел права рисковать. Рано или поздно он должен был позаботиться об уничтожении этих несчастных снимков. Потому что, когда его жена умрет, в газетах не должно появиться ее фотографии.

К сожалению, именно вы позавчера вечером доставили нашей налаженной машине столько проблем. Как раз перед тем, как я ушел обедать с молодыми людьми, – доктор Фелл кивнул на Франсин и Кента, – у меня с Хэдли состоялось совещание. Он получил телеграмму из Южной Африки. Это пролило свет на личность миссис Кент, но, к великой нашей досаде, и на вас. Мой поход против вас был прерван вами. Я не исключал возможности, что моя идея окажется безумной, как ветер; что только сэр Гайлс Гэй был тем таинственным человеком и убийцей в гостинице «Королевский багрянец». Кхм! Кхе… Кха… Поэтому, мисс Форбс, когда вы сказали мне: «Вы не скажете нам, кто преступник, чтобы мы могли спать спокойно» – или что-то вроде этого, мне пришлось…

Франсин вздрогнула:

– Да, я все время хотела спросить вас. Почему во время обеда вы пытались внушить нам, что Беллоуз ни в чем не виноват и его привели в дом как свидетеля смерти Рода?

– Думаю, вы не понимаете, – неловко улыбнулся доктор Фелл. – Я намеренно пытался подобрать все доказательства в пользу Беллоуза, чтобы убедить и себя и вас в его виновности. Особенно чтобы убедить самого себя.

– Что? – не выдержал Кент. – Минутку! Парадоксы становятся слишком…

– Но разве это сложно? Я хотел, чтобы вы указали мне на промахи в моих построениях. Проницательность умного человека была бы для меня манной небесной. Но мне не повезло, вы их не заметили. Видите ли, я назвал все пункты, которые, по моему мнению, говорили против Беллоуза.

Во– первых, у него был ключ от дома, что означало заранее обдуманное намерение проникнуть в него. Во-вторых, он напился виски, пытаясь набраться смелости и совершить убийство Родни Кента, что в конце концов испортило ему всю работу. В-третьих, в Голубой комнате были найдены отпечатки его пальцев. Если Беллоуз не виновен, этот факт имел невинное объяснение. Я напрягал ум, пытаясь его найти. Потому что невинное объяснение не удовлетворяло меня.