– Начинай.

Руки Фаун начали свое движение. После всего трех переплетений Даг сказал:

– Подожди, не то... Остановись. Это не твой Дар, это снова мой. Прости.

Фаун выдохнула воздух и выпрямила спину, потянулась и распустила сплетенное.

Даг посидел несколько мгновений, опустив голову и закрыв глаза. Его преследовало тревожное воспоминание о том, как Дар его левой руки проявился два дня назад, когда он воссоздал чашу. Перелом правой руки ослабил преобладание Дара с той стороны; может быть, левая пыталась компенсировать это, как все время с момента увечья делала правая рука. На этот раз Даг изо всех сил сосредоточился на том, чтобы уловить Дар Фаун слева. Он погладил ее руку своим крюком, стиснул призрачные пальцы, которых не было... Что-то ему удалось поймать, хрупкое и тонкое, и на этот раз это не был его собственный Дар.

– Давай!

Пальцы Фаун снова начали свой танец. Они сделали уже дюжину переплетений, когда Даг почувствовал, что невесомая нить порвалась.

– Стоп, – вздохнул он. – Она снова потерялась.

– Проклятие! – в отчаянии воскликнула Фаун.

– Ш-ш. У нас почти получилось.

Фаун распустила плетение, расправила плечи и потерлась головой о грудь Дага; он почти физически ощутил ее мрачную гримасу, хотя мог видеть только ее волосы и кончик носа. А потом он почувствовал, как ее гримаса стала задумчивой.

– Что? – спросил он.

– Ты говорил... Ты говорил, в нить вплетают волосы, потому что они когда-то тоже имели часть Дара, и поэтому его легко поймать и удержать... потому что волосы были частью тела. Верно? Живое тело рождает Дар.

– Верно...

– И еще ты однажды сказал, той ночью, когда я расспрашивала тебя о Даре, что кровь человека какое-то время остается живой после того, как покинула тело. Так?

– К чему ты клонишь... – начал Даг обеспокоенно, но Фаун прервала его: она неожиданно ухватилась за крюк и потянула его к себе. Даг почувствовал давление и рывок, потом еще один. – Подожди, перестань, Искорка, что это ты... – Даг наклонился вперед и с ужасом увидел, что Фаун рассекла подушечки обоих своих указательных пальцев острым кончиком крюка. Она стиснула каждый палец по очереди другой рукой, чтобы выжать кровь, и снова взялась за нити.

– Попробуй еще раз, – решительно и деловито предложила она Дагу. – Давай быстрее, прежде чем кровь перестанет течь. Давай же!

Даг не мог не выполнить столь поразительное требование. С яростью, почти такой же, как двигавшая Фаун, он коснулся рук девушки своими руками – реальной и призрачной, и на этот раз ее Дар буквально хлынул в него и в запятнанную кровью нить.

– Плети, – прошептал он, и руки Фаун начали тянуть, поворачивать, свивать.

– Ты перепугала меня до смерти, Искорка, но твоя идея сработала. Не останавливайся.

Фаун кивнула. И продолжала плести. Она изготовила тесьму примерно такой же длины, как первая, – как раз тогда, когда ее пальцы перестали кровоточить.

– Нетти. Твоя очередь.

Нетти снова наклонилась и ножницами обрезала нити за последним узлом. Даг почувствовал, как Дар Фаун оборвал свою связь с тесьмой, как это было и в предыдущий раз.

– Безупречно, – заверил он девушку. – Отсутствующие боги, как же здорово!

– Правда? – Фаун повернулась к нему, лицо ее было по-прежнему напряженным. – Я не почувствовала ничего. Ничего – оба раза. Так в самом деле получилось?

– Это было... Ты была... – Даг искал подходящие слова. – Твоя догадка была замечательной. Нет, более того. Она была блестящей.

Напряжение сменилось победным блеском в глазах Фаун.