- Я Леонид.

Вован стоял тут же и, не забыв назваться, протянул руку.

- Погрузка за ним, - Вован ткнул пальцем в лейтенанта, - бабло за мной. Ну че, куда ехать?

- У меня уже все готово, - затараторил Сапожников. - Сейчас надо сесть…

- Ну, ты, поехали! - скомандовал Вован. - Давай, майор, залазь и показывай, че тут у тебя где.

Они сели и поехали по проселочной дороге мимо военного объекта в сторону небольшого лесочка. Дорога недолго петляла между деревьями, и вскоре они выехали на местную свалку.

- Ну вот, - обвел рукой Сапожников небольшое поле, - здесь нам предстоит работать.

Наметанным взглядом Вован окинул территорию:

- Че-то я не вижу тут никакого железа-то. Нам же железо грузить.

- Не железо, а металл, - поправил его Сапожников, и они пошли вслед за старшим офицером к наваленным несколько левее картонным коробкам из-под масла и маргарина. Разбросав упаковку, майор показал пальцем себе под ноги. - Вот здесь все закопано. Надо брать лопаты и вытаскивать.

- А че там?

- Там аккуратно нарезанный кабель. Тонны полторы, наверное. Сейчас надо взять лопаты и повытаскивать. Может быть, у вас весы есть? - с надеждой спросил майор. - А то вот мы сами как-то не удосужились…

- Кабель?

- Ну да. Там медь.

- Давайте выкапывайте, - уже обратился Вован к Мудрецкому, - а потом посчитаемся, че и сколько.

- Ну а сколько вы заплатите за килограмм? - с надеждой начал торговаться Сапожников.

- Ну че? У нас весов нет. У нас вон вместо весов Колян есть. Колян, иди сюда, - позвал лысый и жилистый своего напарника. Из кабины «КамАЗа» вылез Коля. Подошел, пожал руку Сапожникову, и майор поморщился от боли. - Ну вот, это наши весы. Колян каждый день качается, он знает примерно, че сколько весит. Вот и будет взвешивать. Ему можно доверять - не обманет.

На Простакова, Резину и Валета пришлось всего две саперные лопатки. Орудие труда не досталось именно пассивному Фролу, соображавшему на шаг вперед. Но Резинкин, пристально поглядев на него, всучил ему в руки инструмент:

- На-ка, помаши. А то ты четыре часа тащился, а я в это время за рулем сидел.

У Фрола имелись зачатки совести, и он принялся ковырять землю вместе с Простаковым. Мудрецкий успел еще до посадки по машинам пообещать солдатам хорошую хавку, и сейчас он хотел, чтобы они работали, а, не дай бог, не застопорились и не начали выяснять, кому и сколько делать. Шевелили руками быстро, тем более что остальные, стоявшие и смотревшие на то, как двое работают, время от времени давали ненужные советы и поторапливали, потому как вроде у Сапожникова всего один час свободного времени, дальше он должен куда-то срочно ехать.

Когда сто пятьдесят трехметровых отрезков были загружены в кузов, майор с Вованом отошли в сторону. Лысый в кожанке достал из нагрудного кармана баксы.

- Курс ты знаешь, да? Короче, за каждую эту палку, - он показал на кузов «КамАЗа», - я тебе заплачу… - он поднял глаза кверху, - скажем, по два бакса. Итого получается триста грин. - Он отдал ему три сотенные бумажки.

Сапожников выкрикнул так, что было слышно всем:

- Но это очень мало!!!

Вован сделал злую рожу и вплотную приблизился к майору:

- Зато сразу и без шума. Да и никто никогда не узнает, что ты свою родину на куски распродаешь. Или думаешь, что не найдется добрый человек, который сообщит ментам о твоих проделках? Тогда прощай звание и хорошая пенсия. Подумай. - Он сам расстегнул майору нагрудный карман, засунул туда три сотни баксов и похлопал его по плечу.