— Это было после, когда мы вот-вот уже должны были запуститься.

— Мне интересно, тебе это общение с носителями реальной информации по поводу этой профессии что-то дало или наоборот тебе это мешало, отвлекало от твоей истории?

— Я создал и персонажа, и перипетии уже до похода к коллекторам. У коллекторов меня интересовали исключительно правдоподобные детали.

— Я понимаю, что «Коллектор» — это всё равно история про что-то другое, не про то, как изымают деньги.

— Конечно.

— Для того чтобы удерживать внимание человека на протяжении какого-то времени, полутора примерно часов, должно быть что-то ещё. Он должен быть не просто человеком, который выбивает долги. Должен быть какой-то внутренний конфликт. Правильно я понимаю?

— Ну, да.

— Ты знаешь, похожая история была у Азерникова, он сценарист и драматург. У него была пьеса, по-моему, она называлась «Абонент временно недоступен», про продюсера. И там похожая история — человек разговаривает по телефону. Но там герой — продюсер, и вроде бы даже снимался фильм с Пореченковым в главной роли. Я не знаю, чем это закончилось в итоге. Немножко близкая, похожая история. Любопытно, что Пореченков и Хабенский, я так понимаю, однокурсники и друзья.

— Мы когда эту историю обсуждали, рядом сидел Пореченков, за соседним столиком.

— Прикольно. Вот он снимался в похожем фильме, похожем по конструкции. (примечание — я потом погуглил. Как обычно, я все перепутал, в том фильме играл не Пореченков, а Назаров — Молч.).

— Я на самом деле люблю, когда ограничения какие-то есть.

— Монофильм — это прямо очень крутое ограничение, мне очень нравится.

— Это оно нам нравится. Для продюсеров, всё равно, что коллектор, что топинамбур, что бильдредактор — это какие-то слова, буквы, в которых угадываются какие-то странные сумбурные профессии. Что с этим делать? Как продавать? Это ни «Киллер». Это не «Миллионер», не «Сыщик» у тебя. И даже не «Доктор».

— У тебя в фильме хороший большой артист Хабенский. Есть такое убеждение, что хорошего артиста можно посадить в кадр и этого уже достаточно, чтобы удерживать внимание зрителя. Но мы-то понимаем, что этого не достаточно. Вот за счёт чего происходит удержание зрителя в твоём случае? Просто интересно, как можно устраивать перипетии при наличии одного-единственного персонажа?

— Удержал я интерес или не удержал, это будет понятно, когда уже фильм выйдет и его посмотрят. Мне кажется, тут несколько самонадеянно отвечать: «Да, я удержал. Было трудно. Вот как это было». Я могу сказать, как это делалось, как я пытался это делать.

— Расскажи-расскажи. Интересно.

— Для меня нет большой разницы между монофильмом и обычным фильмом. Все те правила, задачи, которые ты себе ставишь, когда ты делаешь обычное кино, не монофильм, детектив или триллер. Никаких особенных рецептов я, пожалуй, не знаю, не могу назвать. Всё ровно то же самое. Ты просто ищешь такой момент, событие, которое позволит героя максимально раскрыть. То есть подводишь его буквально к краю, и когда он стоит на этом крае, тогда ему надо решаться что делать — туда прыгать или сюда.

— А там мы только его голос слышим или мы слышим ещё голоса?

— Мы все голоса слышим. Кто за дверью.