— Коллекции чего? — мгновенно распахнув глаза, подозрительным тоном откликнулся Альдо.

— Свадебных платьев, чего же еще… Тех самых, которые присылает вам модельер из Авиньона… Вам нужно, как всегда, формально одобрить их, поставив свою подпись на соответствующих документах. Иначе синьор Нетьери не сможет выставить их на продажу… А ведь за одним из них, самым дорогим, сегодня должна прийти синьорина Боньято… Так что поторопитесь… У вас осталось двадцать минут.

Девушка отключила телефон, и Альдо, недоуменно уставившись в потолок, попытался припомнить события прошедшего вечера, но это ему так и не удалось. Перед мысленным взором мелькали только ночная улица, хмельная улыбка Сильвано, бесконечные ступени широкой лестницы, распахнувшаяся ему навстречу высокая дверь и вытянувшееся от удивления лицо Винченцо…

Альдо медленно встал с кровати и, оглядевшись по сторонам, узнал самую большую в их квартире комнату, где они с братом в детстве играли в индейцев. Здесь стояла все та же самая мебель, а стены по-прежнему были увешаны рисунками бескрайних прерий…

Все-таки здорово, что вчерашний день привел меня сюда, в дом моего детства, благодушно улыбнувшись, подумал он. Словно вернулся на тридцать лет назад… Интересно, а не сохранил ли Винченцо наши индейские костюмы с перьями? Вот бы взглянуть на них хоть одним глазком…

— Винченцо, хватит дрыхнуть! Сны про своих красоток досмотришь потом!.. — бодро прокричал он, шагнув к двери. — Кстати, одна из них только что перепутала меня с тобой…

Он вдруг умолк, заметив исписанный почерком, похожим на его собственный, тетрадный лист, прикрепленный разноцветными кнопками к двери. Приблизившись еще на несколько шагов, он прочел оставленное на нем послание:

Доброе утро, братишка. Хотя я сильно сомневаюсь, что ты сможешь проснуться утром. Но даже если и проснешься, то оно вряд ли покажется тебе добрым. Поэтому советую начать его с чашки крепкого кофе. Глядишь, и предстоящее исполнение моей роли не покажется тебе унылой перспективой… Да-да, ты не ошибся в своей догадке. Когда ты будешь читать эти строки, я уже буду на пути в Венецию. Так что ближайшие две недели тебе придется побыть наследником второй части тетушкиного наследства. Но ты не огорчайся, это ведь прекрасная возможность сменить на время созерцание шикарных автомобилей на созерцание не менее шикарных платьев, шлейфов, перчаток и подвязок… И все это, не теряя собственного лица. Уверен, это зрелище тебе понравится. Особенно когда в нем будут участвовать стройные девушки, демонстрирующие гармонию форм и пропорций… Не удивлюсь, если после возвращения в Болонью ты будешь частенько наведываться в наш салон, чтобы иметь удовольствие лицезреть это завораживающее действо… Ну а пока осваивайся с новой ролью и не держи на меня зла. Да, и постарайся не разозлить Микелу. Хочу тебя предупредить, что она часто бывает непредсказуема… Впрочем, как, наверное, и Алессия, и все другие женщины… Так что тебе не привыкать…

P.S. Костюмы индейцев, которые ты вчера так неудержимо порывался примерить, лежат в старом чемодане под кроватью. Удачной примерки и до встречи.

Дочитав письмо до конца, Альдо сорвал его с двери и, лихорадочно скомкав, швырнул на пол.

— Храбрый брат… Подумать только… Тоже мне, шутник выискался… Думаешь, я куплюсь на этот розыгрыш? Черта с два!

Он стремглав выбежал в коридор и принялся распахивать настежь двери всех попадавшихся на пути комнат, сопровождая свои действия громкими криками:

— Винченцо, это не смешно! Твоя шутка не удалась! Хватит прятаться, я все равно найду тебя… А когда найду, тебе сильно не поздоровится… Так что лучше выходи сам…

Добравшись наконец до гостиной, Альдо в замешательстве присел на подлокотник кресла, пытаясь сообразить, как поступить дальше, когда вдруг увидел на столике, рядом с недопитой бутылкой виски, еще один тетрадный листок.