Он подхватывает меня под талию, поднимает с пола, прижимая к себе, и снова жадно целует, одновременно рывком сдергивая платье с плеч, чтобы медленно-медленно провести ладонями, по моей коже, от чего я дрожу и выгибаюсь, подсознательно сожалея, что ткань ещё держится на груди, и обнажает спину только наполовину. Но... и этого было вполне достаточно, чтобы лишиться разума. От его взгляда, в котором полыхало что-то такое, от чего живот сводило, от Огня внутри, который так стремился к родственному ему мужчине, и тянул меня за собой и, создатель, как же мне не хотелось сопротивляться. Разум нерешительно протестовал, тихо говоря, что меня испепеляют мои же стихии, моя же сила, которой требуется определенный гормональный баланс в организме, и она любыми средствами этого добивается.

Уцепляясь за здравый смысл, я замерла, тяжело дыша и сильно сжимая плечи Пламенеющего, прижимаясь к нему так, чтобы он не имел возможности продлить это безумие, старалась прийти в себя. Это должно быть моё решение!

— А вот теперь точно слишком увлекся, — ошеломленно пробормотал Рыж и, немного помедлив, приподнял легкую белую ткань платья и вернул на плечи.

Я судорожно кивнула, утыкаясь взмокшим лбом ему в ключицу, и постепенно успокаиваясь. Уже почти облегченно вздохнула, как вдруг сила, переплетаясь разноцветным потоком, снова взмыла, растекаясь по коже, и я с ужасом увидела, как кончики пальцев начинают светиться радужным светом. А потом искры снова вспыхнули и... мне стало больно. Как-то очень знакомо больно. Как будто так уже было.

— Мамочки, — пробормотала, содрогаясь от того, что меня начинало жечь изнутри, и становилось все хуже и хуже.

— Ой-ей... — почти в унисон произнес Рыж и, приподняв мой подбородок, проговорил: — Зайка, у нас с тобой два варианта. Первый, я думаю, озвучивать не надо. Тебе нужно физическое удовлетворение. Но проблема в том, что я уже определенное время тебе физически верен, поэтому, к сожалению, за себя не ручаюсь, и вполне могу воспользоваться ситуацией, потому как ты и так почти моя невеста. Это я так, честно предупреждаю, — пока я ошеломленно хлопала ресницами, меня ещё раз быстро поцеловали, от чего я опять обвисла на руках Ева, прижимаясь к нему сильнее, и даже не обращая внимания на то, что платье окончательно сползло до талии. Мужчина на это посмотрел, прерывисто выдохнул, тихо и малопонятно выругался, поднял с пола свой камзол и быстро закутал меня в него. Потом встал, пересадил на постель, а сам вообще на другой конец комнаты отошел.

— Ты куда? — рассеянно пробормотала, глядя на любимого рыжего немного затуманенным взглядом, но тут же согнулась, зашипев от того, что изнутри солнечное сплетение как кипятком обдали.

— Милая, не заставляй меня озвучивать тот факт, что ещё немного, и вариантов, кроме первого, у тебя не останется! — недовольно посмотрел на меня Ев. — Я же не железный!

— Мне плохо... — сообщила Алому, борясь с желанием скинуть его одежду. — И жарко.

— Знаю, — сухо кивнул Рыж. — Второй вариант — это мы сейчас идем на полигон, где ты часа эдак три-четыре очень активно бегаешь, прыгаешь и колдуешь.

— А что там с первым вариантом? — нахмурилась я, пытаясь выплыть из вязкого тумана бессознательности. — Не помню...

— Аля! — рявкнул Пламенеющий, стремительно перемещаясь ко мне, приподнимая и целуя так, что у меня даже губы заныли, а потом вкрадчивым голосом «напомнил». — Первое — это я тебя сейчас раздеваю и люблю. К общему удовольствию...

— Эм... — неуверенно отозвалась я. — Как-то это рановато.

— Тогда давай я заберу, что смогу, чтобы ты хоть соображать начала, — вздохнул мужчина, и склонился ко мне, забирая лишнюю силу.