— Менеджер закрытого акционерного общества «Все удовольствия столицы» Наталья Ростова.

Наташа намеренно сказала «ЗАО „Все удовольствия столицы“», а не «журнал „Все удовольствия столицы“». Причем слова «закрытое акционерное общество» она произнесла четко и медленно, а «Все удовольствия столицы» — скороговоркой. Это была маленькая военная хитрость. По собственному опыту Наташенька знала, что стоит только секретарю или другому работнику, снявшему трубку, догадаться, что он разговаривает с рекламным агентом из журнала, — и добиться беседы, а уж тем более встречи с каким-либо более-менее ответственным лицом потенциального рекламодателя уже не удастся. В лучшем случае рекламному агенту предложат прислать прайс-лист, который, конечно же, никто читать не станет. Сколько по молодости г-жа Ростова разослала прайс-листов «в никуда» из-за такого вот неправильного начала разговора, знает, наверное, только редакционный факс! На этот раз, похоже, хитрость сработала.

— По какому вопросу вы хотите говорить с Даниилом Львовичем? — уже почти ласково спросила девушка на том конце провода.

— У меня есть для него деловое предложение, — как можно более туманно обрисовала свои намерения Наташа, знавшая, что стоит только произнести слово «реклама», как ей тут же будет предложено выслать все тот же прайс-лист по факсу, а генеральный директор окажется на больничном, в командировке или вообще глухонемым.

— Какого рода у вас предложение? — не унималась секретарша.

С такими дотошными секретаршами г-же Ростовой тоже доводилось сталкиваться. И не раз. В этом случае обычно спасал набор экономических терминов, почерпнутых из учебников по МВА. Говорить надо было так, чтобы звучало страшно солидно и при этом непонятно. Так, чтобы секретарша поняла, что это не ее, секретарского, ума дело — расспрашивать менеджеров о сути деловых предложений. Но откровенно врать даже секретаршам — недопустимо, так что некое подобие смысла в придуманную Наташей фразу все-таки было заложено.

— Наша фирма намерена предложить вашей компании совместный проект в области фосстиса, что позволило бы обеим компаниям побороть издержки автаркии и получить существенную прибыль за счет эффекта синергии, — выпалила г-жа Ростова.

В этом месте секретарши обычно либо офигевали и безропотно соединяли с ответственными работниками компаний, либо просили «объяснить по-русски». Если разговор шел по первому сценарию, г-жа Ростова записывала себе в актив первую победу. Если же секретарши просили объяснить суть предложения более доступно, Наташа начинала действовать по «плану Б». Она сурово спрашивала зарвавшуюся секретаршу: «А вы уверены, что это в вашей компетенции — принимать менеджерские решения и оценивать деловые предложения? Может быть, мне лучше поговорить с кем-то, кто разбирается в вопросе?» И настойчиво требовала соединить ее с начальством. На этом этапе сдавалось 99.9 % секретарш. 0.1 % был на счету нервных дамочек, которые просто бросали трубки от испуга. Каково же было удивление Наташи, когда, ни на секунду не смутившись, секретарша «НИИЧАВО» в ответ на Наташин пассаж выдала:

— Приятно разговаривать с человеком, изучавшим инкотермс. Но в соответствии с узусом, рекомендую представить ваше предложение в письменном виде. Хотя, со своей стороны, могу заметить, что эмерджентная эволюция в настоящее время не стоит у нас на повестке дня.

Наташа парализованно молчала. А секретарша, как будто с усмешкой, продолжила щебетать:

— Спасибо за звонок. Надеюсь, мы пришли к консенсусу, и мне не требуется произвести редукцию вышесказанного?

Наташа наконец сглотнула ставшую в горле комом слюну и не придумала ничего лучше, как действовать по «плану Б»:

— А вы уверены, что это в вашей компетенции — принимать менеджерские решения и оценивать деловые предложения? Может быть, мне лучше поговорить с кем-то, кто разбирается в вопросе? — промямлила г-жа Ростова.