– Но разве люди не хотят жить в цивилизованных условиях? – озадаченно спросила Ксения. Вопрос ее был просто замечательным – вопрос женщины, выросшей в столице передовой технократической империи мира, относящейся к высшей аристократии, к дворянству и привыкшей пользоваться всеми плодами технологического прогресса, какие только были.

Я молча достал коммуникатор, подключил его. Все-таки шагнул прогресс, шагнул – катаемся на катере, и прямо отсюда я могу узнать, что творится прямо сейчас на другом конце света…

– Что ты делаешь?

– Хочу показать тебе кое-что. Ты сразу многое поймешь.

Я зашел в хранилище снимков, британское. Файлы были проиндексированы для удобства, и я быстро нашел нужный…

– Если не боишься, можешь посмотреть…

Ксения свет Александровна смело взяла коммуникатор и… чуть не выбросила его за борт.

– Боже… что за мерзость. Это что, постановочный кадр?

– Нет. Это Кабул образца две тысячи двенадцатого года.

На снимке, который в свое время меня потряс, была изображена речка Кабул. Протекающая через город. Точнее, даже не речка, а речка и прилегающая к ней территория. Дело было летом, река сильно пересохла, обнажив часть своего русла. Кто-то поил осла, женщины стирали белье и набирали воду в кувшины. Судя по зданиям на заднем фоне, снимок был сделан в городской черте Кабула. Тут же на корточках сидел бородач в чалме и, простите… справлял свои естественные потребности. Прямо на виду у всех и никого не стесняясь.

– Сумасшествие…

– Нет, сударыня. Они так живут. Понимаете, если вас с детства не приучили посещать ретираду, а справлять свои потребности, где придется и на виду у всех, то потом приучить взрослого человека со своими устоявшимися привычками к ретираде непросто. Прежде всего, эту ретираду надобно построить, затратив для этого время и ресурсы. Подвести к ней воду, трубу и положить туалетную бумагу и освежитель воздуха. Затем каждый раз, как только возникает потребность, идти к этой ретираде. Не проще ли просто снять штаны и сесть, где придется?

Ксения помолчала, уясняя в голове ситуацию. Мне в свое время также было непросто понять это. Я это понял, но не принял. Просто правильное понимание ситуации – это тоже своего рода оружие, ничего нельзя изменить, если не понимаешь, что вообще происходит.

– Это… сложно принять.

– А это и не нужно принимать, Ксень. Но понимать – нужно. Мы идем по тяжелому, очень тяжелому пути. Пути, изобилующему кознями и неприятностями. Нас никто не похлопает по плечу, зато найдется немало желающих всадить нож в спину, как только мы отвернемся. Или выстрелить нам в лицо, как только мы на миг потеряем бдительность. Но наши предки, наши деды и прадеды прошли по этому пути, не жалуясь, не считая своих ран, не жалея ни себя, ни других. Вправе ли мы быть слабее их?

Ксения раздраженно фыркнула:

– Мужчины… Вам обязательно нужно быть такими правильными, да? Иногда мне кажется, что вы не понимаете, что говорите. Не осознаете последствий. Не считаете цену.

– Наш мир построен жесткими и правильными мужчинами. На них же он и держится, нравится это кому-то или нет.

– Возможно, и построен. Но не держится…

– Это не так…

Ксения моментально сменила тему.