Первые останки гигантопитека нашел немецкий палеонтолог Г. фон Кёнигсвальд, который в 1935 году купил в Гонконге, в китайском магазине, торговавшем средствами традиционной медицины, обезьяньи зубы, вдвое большие, чем зубы гориллы. Китайские торговцы называли их «драконовыми зубами». Эти зубы, хотя и очень большие, имели некоторые общие черты с зубами людей, на основании чего среди палеоантропологов возникла гипотеза о гигантских предках человека. Голландский антрополог Франц Вейденрейх предполагал, что гигантопитеки владели огнем и изготовляли орудия.

Вейденрейх считал гигантопитеков предками для все уменьшающихся в размерах людей, но ни его гипотеза, ни гигантопитеки в общепризнанную схему не попали. Их там просто нет, и все тут.

Все тот же Франц Вейденрейх предположил, что синантропы стали предками монголоидной расы, европейские неандертальцы – предками европеоидов, а питекантропы острова Ява и найденные там же неандертальцы – предками негроидов.

С точки зрения науки, совершенно неизвестно, были ли у современного человечества разные предки или один. По этому поводу можно построить очень разные теории, но истиной в последней инстанции не владеет никто.

Тем не менее после Второй мировой войны теория полигенизма, то есть происхождения разных рас человека от разных предков, в Европе была объявлена расистской и ненаучной. Есть и сегодня полигенисты, но и они уже не осмеливаются крамольно утверждать, что разные расы имели разных предков. Современные полигенисты исходят из того, что человек современного типа возникал от «архантропов» одновременно в разных частях Ойкумены (рис. 1, а).

В целом же абсолютно преобладает в антропологии моногенизм – учение о происхождении человечества от одной популяции. По мнению моногенистов, так называемый Homo sapiens, человек разумный (наш непосредственный предок), возник однократно и в одном месте, а потом распространился по Земле (рис. 1, б).

Обратите внимание, как благообразен синантроп в этой интерпретации! Стоит сравнить эти изображения синантропов с классической реконструкцией М. Герасимова (рис. 4), чтобы раз навсегда понять, как сильно сказываются наши установки на наших представлениях о человеке. Михаил Герасимов «точно знал», что синантроп был страхолюдной «почти обезьянищей», – такую и изобразил.

Современные китайцы ничуть не менее сильно уверены – синантроп был их и только их предком, при том очень милым и на них очень похожим

Окаменелости одни, а реконструируют их вон как по-разному. Причем ведь три поколения российских интеллигентов воспитаны на реконструкции Герасимова, которая воспроизводилась во всех учебниках. А мальчики и девочки в Китае с детства знают милого синантропа из своих учебников и никогда не видели реконструкций Герасимова. Они могут даже не подозревать, что такая реконструкция когда-то была сделана. Наверное, некоторые китайцы сочтут реконструкцию Герасимова в лучшем случае неверной, а то и сознательной попыткой принизить предков китайского народа, изобразить их в осмешенном, издевательском виде.

Писалось, что мальчик лет 9–10 был похоронен в скорченной позе, а над трупом сделали выкладку из рогов горного козла-киика. Причина смерти ребенка неочевидна – кости не повреждены, – и Окладников тут же придумал: наверное, его укусила змея. Почему не умер от болезни? От голода? Но почему-то именно домыслы про змею оказываются страшно важными.

Таким он вошел в историю и был растиражирован в миллионах экземпляров: голый малыш с обезьяньим выражением лица, держит здоровенный камень, замахиваясь на поднявшую голову, раскинувшую капюшон кобру (рис.