– Mon Dieu, – выдохнул месье Маруа. – Боже мой.

Он перевел взгляд с портрета на Гамаша.

В ушах у нее стоял гул, в глазах все плыло, пальцы онемели. Она была на грани помешательства.

«Глубокий вдох, – повторяла она про себя. – Глубокий выдох».

Питер принес ей бокал вина, а ее подруга Мирна – тарелку с закусками, но Клару так трясло, что пришлось отказаться и от того и от другого.

Она прилагала все силы к тому, чтобы не казаться слабоумной. Новый костюм вызывал у нее зуд, и она поняла, что выглядит как бухгалтер. Из какой-нибудь страны прежнего Варшавского договора. Или из Китая. Бухгалтер-маоист.

Покупая этот костюм в шикарном бутике на рю Сен-Дени в Монреале, она вовсе не заботилась о внешнем виде. Ей просто хотелось перемены, чего-нибудь не похожего на ее обычные широкие юбки и платья. Чего-нибудь модного и элегантного. Чего-нибудь сообразного и не вычурного.

В магазине она выглядела великолепно, улыбалась улыбающейся продавщице в зеркале и рассказывала ей о своей грядущей персональной выставке. Она рассказывала об этом всем подряд. Водителям такси, официантам, парнишке, оказавшемуся рядом с ней в автобусе и отключенному от внешнего мира посредством наушников и айпода. Кларе было все равно. Она и ему рассказала.

И вот этот день настал.

Сегодня утром, сидя в своем саду в Трех Соснах, она позволяла себе думать, что все будет по-другому. Он представляла себе, как войдет через громадные двери матового стекла в конце коридора и будет встречена аплодисментами. Представляла, что будет выглядеть потрясающе в своем новом костюме. Художественное сообщество будет поражено. Ее окружат критики и кураторы, сгорающие от желания побыть с ней хоть минутку. Будут из кожи вон лезть, рассыпаясь в комплиментах, пытаясь найти подходящие слова – les mots justes, – чтобы описать ее творения.

Formidable. Блестяще. Великолепно. Гениально.

Шедевры. Все до единого.

В своем тихом саду этим утром Клара закрыла глаза, подняла лицо к молодому солнцу и улыбнулась.

Мечта сбывается.

Совершенно незнакомые люди будут внимать каждому ее слову. Кто-нибудь, возможно, даже станет конспектировать. Будут восхищенно слушать, как она говорит о своем видении мира, своей философии, своем понимании искусства. В каком направлении оно движется и откуда.

Ею будут восторгаться, к ее словам будут уважительно прислушиваться. Умная и красивая. Элегантные женщины будут спрашивать, где она купила этот костюм. Она станет основательницей нового направления. Тренда.

Но вместо этого она чувствовала себя как грязнуля-невеста на заштатной свадьбе, где гости ее и не замечают, а заняты в первую очередь вином и закусками, где никто не хочет забрать у нее букет или отойти с ней в уголок для разговора. Или потанцевать с ней. И к тому же она выглядела как бухгалтер-маоист.

Она почесала бедро, размазала паштет в волосах. Потом посмотрела на часы.

Господи, еще целый час.

«Ах, нет, нет, нет», – подумала Клара. Сейчас она просто пыталась выжить. Удержать голову над водой. Не упасть в обморок, сдержать тошноту, не описаться. Ее новая цель состояла в том, чтобы сохранить сознание и невозмутимость.

– Ну, по крайней мере, ты не на костре.

– Что?

Клара повернулась и увидела перед собой необъятную чернокожую женщину в ярко-зеленом кафтане. Это была ее подруга и соседка Мирна Ландерс. В прошлом психотерапевт из Монреаля, а ныне владелица магазина новой и старой книги в Трех Соснах.

– Ты не на костре, – повторила Мирна. – По крайней мере сейчас.

– Это точно подмечено. А еще я не летаю. Есть много чего я «не».

– И есть много чего ты есть, – рассмеялась Мирна.