– Лабиринт это был или нет – теперь, когда мы убегаем, это не имеет никакого значения, – ответил Кийск.

– Но мы же не виноваты, что механикам удалось нас выследить, – обиженно произнес Киванов.

Вспомнив вдруг про то, как их выследили, Вейзель принялся ощупывать свою одежду.

– Кажется, нашел, – сообщил он через пару минут.

Вытащив нож, он распорол на плече шов и, запустив в прореху палец, вытянул оттуда маленький квадратный кусочек плотной серебристой фольги.

Положив фольгу на свободное сиденье, Вейзель направил на него пульт контролера, который тут же ответил цифровым кодом на табло.

– А ты не думаешь, что в салоне машины тоже установлена система идентификации личности? – обведя пальцем стены, спросил Кийск.

– Вполне возможно, – ответил Вейзель. – Только я думаю, что механики и без того контролируют передвижение нашей машины.

– Только почему-то не пытаются ее остановить, – заметил со своего места Баслов.

– Не волнуйся, все самое интересное еще впереди, – успокаивающе похлопал его по плечу Киванов.

Вейзель снова взялся за нож, чтобы извлечь идентификационные карты из одежды остальных.

Покончив с этим, он хотел было выбросить их в раскрытую дверь, но Кийск остановил его.

– Пока в этом нет необходимости, – сказал он. – Раз машина движется, значит, и мы в ней – это должно быть понятно даже механикам. Возможно, нам еще придется воспользоваться этими карточками, чтобы сбить преследователей со следа.

– Резонно, – кивнул Вейзель и спрятал идентификационные карты в карман.

– Больше никаких «возможно»! – громогласно заявил Баслов. – Едем прямо к Барьеру, никуда не сворачивая!

Кийск спорить не стал.

Указав Баслову кратчайший путь к Барьеру, Чжои прошел в салон, чтобы осмотреть Киванова. Борис расстегнул комбинезон. С правой стороны по ребрам у него начал растекаться большой багровый кровоподтек. Чжои, едва касаясь кончиками пальцев кожи, провел над поврежденным местом рукой. Через минуту он объявил диагноз:

– Сломаны два ребра. Кровоизлияние в легкое. У вас очень высокая регенерационная способность тканей, – сказал он, посмотрев Киванову в глаза. – И необычный состав крови. Вытекая из травмированных сосудов, она словно бы растворяется в окружающих ее тканях. На вашем месте другой человек с таким ранением уже захлебнулся бы собственной кровью.

– Про кровь мне известно, – натянуто усмехнулся Борис. – Это Лабиринт постарался.

– Сейчас я могу только снять боль, – сказал Чжои. – Лечение займет полчаса-час, не больше, – этим можно будет заняться, когда мы окажемся в более спокойной обстановке. У меня не слишком большая врачебная практика, – смущенно добавил он. – Прежде приходилось лечить только ушибы, порезы и зубную боль.

– Мне от одних твоих слов уже полегчало, – ободряюще улыбнулся дравору Киванов.

Анестезия Чжои удалась на славу. Киванов смог наконец выпрямиться и перестал болезненно кривить губы, пряча под улыбкой боль.

После этого Чжои занялся оставшимися в салоне гравиметами убитых дравортаков. Снятие дактилоскопической блокировки со спусковых крючков было для него делом знакомым и заняло совсем немного времени. Теперь вооружены были все, кроме самого Чжои, который попытался было оставить один гравимет себе, но Кийск велел ему отдать оружие Вейзелю: в его намерения не входило приобщение дравора к оружию и уж тем более обучение его убийству себе подобных.

Отдавая оружие, Чжои демонстративно разочарованно вздохнул, однако Кийск сделал вид, что не заметил этого.