|
Я могу смеяться и плакать, нервничать и кричать. Я не робот, мной нельзя управлять, переключая кнопочки. Я женщина, которая нуждается в своем мужчине, если он рядом, и она в нем не сомневается. Мне нужна его защита и забота, а главное, его любовь. Иначе он мне не нужен. А ты, Олег, пустой, ты не умеешь любить, да и зачем тебе это. Ты так ярко дал это понять совсем недавно. Да, я женщина с тем же стандартным набором, как и у всех таких же многочисленных обыкновенных женщин, с глазами, губами, волосами разного цвета, густоты и длины, руками и ногами, даже сиськи, имеются, совсем не такие большие, о которых любят трепаться мужчины, но и не маленькие, мои. Ты это точно знаешь, вон сколько времени им уделял во время секса! И я, как и многие из этих женщин хочу семью с тем, кто будет любить только одну меня, для кого я буду одной из миллионов. И он для меня только один — любимый, сильный, уверенный, спокойный, земной, родной. Хотя сейчас я не об этом, но раз решилась тебе это сказать, то выслушай, пожалуйста, до конца, потому что у меня вряд ли будет возможность еще раз тебе это сказать, — я глубоко вздохнула, и продолжила свою исповедь. — Скоро ты уйдешь из моей жизни окончательно и бесповоротно, потому что это единственно правильное решение. Ты получил все, что хотел, думаю, что все тебя устроило. С моей стороны к тебе претензий тоже нет. Мой сын, моя родная кровиночка рядом со мамой. И это главное, ради чего я три месяца добросовестно раздвигала перед тобой ноги, горела в страстном огне, ублажая тебя, как бесправная кукла, взлетая и падая по твоему желанию, когда ты играл с моим телом и не только с ним. Ты играл с моим сердцем и чувствами, в игру «горячо-холодно» в зависимости от того, в каком настроении приходил к своей контрактной любовнице. Если в хорошем и веселом настроении, то мог расщедриться на капельку душевного тепла и для своей куклы, ведь ты так любишь наблюдать, как на ее губах расцветает улыбка и загораются внутренним светом глаза. И трахать довольное, распаленное тело гораздо приятнее, потому что кукла охотнее идет на исполнение всех твоих желаний, хотя сейчас могу сказать, что мне нелегко было с этим смириться, особенно первое время. На хозяина надо баловать, хочешь минетом, а хочешь голой на балконе позволит себя взять для твоего удовольствия. А что она при этом чувствует, почему сердце от страха почти через горло выскакивает, так какое сердце у куклы?
Зачем об этом думать, правда? Ведь в следующий раз может быть еще хуже. Нет, не физически, тебе хватает и моральных извращений. Когда ты не в настроении, то окатываешь такой волной безразличия, такими скабрезностями, будто общаешься с дворовой шавкой, которая ничего не стоит, просто прыгает и пыжится рядом, непонятно почему мешая тебе пройти. Словно и правда не живой человек, а картонная подделка, которая совсем не нужна в этот раз, только для удовлетворения твоей похоти, для перепиха, для физиологического механического секса. Прости за откровенность и циничность, три месяца рядом с тобой таки научили меня говорить прямо и без стеснения, как ты того и хотел. Из тебя вышел хороший учитель, твоя ученица отлично постигла требуемое и теперь это в моей крови, как неизменная часть. Только вот в отличии от тебя, я так и не научилась прогибать людей под себя, поэтому здесь, с тобой не буду и пробовать это сделать. Не нужно ни мне, ни тебе. Поэтому мы пойдем разными дорогами, я в своих разбитых розовых очках по одной, пытаясь заново построить жизнь, свою и сына, на осколках Синягинской финансовой империи, а ты, насвистывая, с легким сердцем и приобретенным новым опытом, навстречу новым приключениям и бабам, которых еще так много для твоего сексуального вожделения. Хотя мне очень жаль, не буду кривить душой, ты мне нравился, я не смогла остаться равнодушной, ты это отлично понял и пользовался в своих интересах. Я, как любая дура-баба, не смогла не фантазировать на твой счет, прекрасно понимая, что грош цена всем моим идиотским фантазиям. |
