Кориана думала, что он пройдет мимо, но вместо этого он остановился рядом с ней, и его тепло стало мягким, как прикосновение лучей летнего солнца.

– Леди Джейкос, – сказал он, проследив за направлением ее взгляда. – Вас что-то заинтересовало?

Она склонила голову в поклоне, но не хотела смущать себя еще одним жалким реверансом.

– Думаю, да, – ответила она. – Мне просто стало интересно, на скольких тоннах металла мы стоим, надеясь, что конструкция нас выдержит.

Принц разразился нервным смехом. Он переступил с ноги на ногу, словно внезапно осознав, насколько высоко над водой они находятся.

– Я сделаю все возможное, чтобы выбросить эту мысль из головы, – пробормотал он. – У вас есть еще какие-нибудь пугающие мысли, которыми вам хотелось бы поделиться?

– Сколько у вас времени? – спросила девушка с полуулыбкой.

Только с полуулыбкой, потому что что-то мешало ей расслабиться и позволить себе улыбаться полностью. В столице Кориане казалось, что она сидит в клетке, здесь она была не счастлива. Тиберий Калор – тоже.

– Не окажете ли вы мне любезность прогуляться? – спросил он, протягивая руку. На этот раз Кориана не заметила ни колебаний, ни даже задумчивого вопроса. Он уже знал, что она ответит.

– Конечно.

И она вложила свою руку в его.

«Это будет последний раз, когда я держу за руку принца», – думала она, когда они шли по мосту. Она думала так каждый раз и всегда ошибалась.

В начале июня, за неделю до того, как двор покинул Археон и переехал в меньший, но такой же величественный летний дворец, Тиб решил кое с кем ее познакомить. Они должны были встретиться в Восточном Археоне, в саду скульптур возле театра «Гексаприн». Кориана пришла рано, потому что Джессамин начала пить во время завтрака, и ей не терпелось поскорее уйти. На этот раз ее относительная бедность была преимуществом. На девушке была обычная одежда – хоть по желтой и светло-золотой полоске, цветам ее дома, было понятно, что она Серебряная, – но в наряде не было ничего примечательного. Никаких драгоценных камней, чтобы обозначить, что она леди Высокого Дома, что она – кто-то, заслуживающий внимания. У нее не было даже одетого в форму слуги, который стоял бы в нескольких шагах позади нее. Другие Серебряные, проплывающие между мраморными скульптурами, едва ее замечали, и в этот раз это было ей по душе.

Зеленый купол «Гексаприна» возвышался над ней, заслоняя ее от все еще восходящего солнца. Черный лебедь из гладкого, безупречного гранита восседал на вершине, его длинная шея была изогнута, а крылья широко расправлены. Каждое его перышко было вырезано самым тщательным образом. Прекрасный памятник неумеренности Серебряных.

«И вероятно, сделали его Красные», – подумала она, оглядываясь по сторонам.

Красных поблизости не было, но они суетились на улице. Несколько человек остановились, чтобы взглянуть на театр, поднимая головы, чтобы взглянуть на место, где они никогда не смогут жить.

«Возможно, когда-нибудь я приведу сюда Элизу и Мелани».

Она задалась вопросом, понравится ли это ее служанкам или их смутит такое снисхождение.

Ей так и не суждено было узнать ответ на этот вопрос. Прибытие Тиба заставило ее совершенно позабыть о своих Красных служанках – а вместе с ними и о большинстве других вещей.

В нем не было и толики красоты его отца, но по-своему он был все же красив.