|
Ее светлая кожа постоянно обгорала на солнце и шелушилась. Девочка-Луна, с кожей цвета бурого риса, чья ветреная мамаша умерла от очередного приступа малярии. Работавшая упорнее всех в команде, поскольку знала, какова альтернатива этой работе. Ее уши, губы и нос, украшенные кусками стальной проволоки, которыми она проткнула свою плоть в надежде, что никто не возжелает ее так, как желали ее мать. Тик-ток, близорукий, все время щурящийся, такой же чернокожий, как Пима, но отнюдь не такой же умный, проворный, когда ему четко объяснишь, что делать, и неутомимый. Жемчужный, индиец по крови, рассказывающий им сказки про Шиву, Кали и Кришну, везучий, поскольку у него есть и мать, и отец, которые работают в команде, собирающей нефть. Черноволосый, смуглый, без трех пальцев на руке после несчастного случая на работе с катушкой.
И сам Гвоздарь. Некоторые, например Жемчужный, знали, кто они такие и откуда родом. Пима знала, что ее мать родом с одного из островов на другой стороне Залива. Жемчужный всем говорит, что он чистокровный марвари из Индии. Даже Ленивка знает свои корни. Говорит, что ее предки — ирландцы. А вот Гвоздарю с этим не повезло. Он понятия не имеет, кто он такой. Половинка того, четвертинка этого, смуглая кожа и черные волосы, как у его покойной матери, но странные голубые глаза, как у его отца. Одного взгляда ему в глаза Жемчужному хватило, чтобы сказать, что он — отродье демонов. Но он все время что-нибудь, да брякнет. Например, что Пима — воплощение Кали, поэтому у нее черная кожа и поэтому она такая грозная, когда они не выполняют норму. Ну и ладно. Гвоздарь унаследовал от отца, Ричарда Лопеса, светлые глаза и худощавую фигуру, а Ричарда Лопеса здесь многие считали демоном. Трезвый, он просто выглядел пугающе, пьяный же становился сущим демоном. Отмотав кусок кабеля, Гвоздарь присел на палубу. Подцепил край провода пассатижами и одним рукавом снял изоляцию, обнажив сверкающую медь. И снова. И снова. Пима сидела рядом с другим куском кабеля. — Долго ты тащил эту порцию. Гвоздарь пожал плечами. — Поблизости уже ничего нет. Пришлось залезть далеко. — Ты всегда так говоришь. — Хочешь сама слазать в дыру — вперед. — Я слазаю, — вызвалась Ленивка. Гвоздарь поглядел на нее неодобрительно. Жемчужный фыркнул. — У тебя нет чутья получеловека. Потеряешься, как Малыш Джексон, и у нас вообще никакой добычи не будет. Ленивка резко махнула рукой. — Забей, Жемчужный. Я никогда не потеряюсь. — Даже в темноте? Когда все короба похожи один на другой? Жемчужный сплюнул в сторону борта. Попал в рейлинг. — Команды на «Дип Блю III» несколько дней слышали, как Малыш Джексон звал на помощь. Но так и не нашли его. Мелкий паршивец умер от жажды. — Скверная смерть, — заметил Тик-ток. — От жажды. В темноте. В одиночестве. — Заткнитесь вы, оба, — сказала Девочка-Луна. — Хотите, чтобы мертвые пришли на зов? — Просто пытаемся сказать, что Гвоздарь всегда норму делает, — пожав плечами, ответил Жемчужный. — Блин, я раз в двадцать больше Гвоздаря притащу, — сказала Ленивка, проводя пальцами сквозь пропитанные потом светлые волосы. Гвоздарь рассмеялся: — Тогда давай. Посмотрим, выберешься ли живой. — Ты уже всю катушку занял. — Значит, не свезло тебе. Пима похлопала Гвоздаря по плечу: — Я серьезно. Мы простаивали, пока тебя ждали. Гвоздарь поглядел ей в глаза: — Я норму сделал. Не нравится, как я работаю, — попробуй сама. Пима раздраженно сжала губы. Это было бессмысленное предложение, и они оба это знали. Она уже слишком выросла, ссадины и шрамы на спине, локтях и коленях — лучшее тому доказательство. |
