|
Ольга регулярно звонила домой. Выполняя инструкцию Бебури, она врала, будто ее выпустили, но на время предложили покинуть город и она живет недалеко от Гори. Мать поверила, что дочь оправдали, а необходимость дождаться окончания следствия за пределами Тбилиси вызвана опасением за ее безопасность до поимки настоящих преступников. Для усиления эффекта Ольгу заставляли врать, будто бы она боится, что родственники Чачбы могут решиться на кровную месть. Это, конечно, была полная чушь, но мама верила.
Квартира, адрес которой назвал Бебури, располагалась в пятиэтажном доме на улице Нуцубидзе. Это тоже была почти окраина города, куда Ольга добралась на автобусах с двумя пересадками. Но проблем с транспортом в городе не было. Ярко-желтые украинские «Богданы» ходили с небольшим интервалом, и уже через полчаса она осматривала свое новое жилище. Бебури слегка слукавил, когда сказал, что в доме есть все необходимое. В стареньком холодильнике она нашла несколько пучков зелени, лук и помидоры. На полках стояли приправы и банка пшенной крупы. Осмотрев кухню, Ольга отправилась в зал. Небольшой журнальный столик, старый диван, два кресла и телевизор. На стене и на полу ковры. Она открыла шкаф. Здесь на полках аккуратно стопками лежало белье. Во втором отделении болтались пустые плечики. Усевшись на диван, Ольга задумалась. Положение, в котором она оказалась, было незавидным. Со слов Бебури, человек, к которому ей предстояло войти в доверие, был небеден, имел большие связи. Звали его Леван Григалашвили. Она пыталась вспомнить, где слышала это имя, но не смогла. Однако была точно уверена, что знает его. Просто Ольга особо не интересовалась ни политикой, ни бизнесом. Для этого не было времени. Жил Леван на проспекте Рабакидзе, почти у самой Куры, однако большую часть времени проводил в доставшемся от отца доме, расположенном недалеко от серных бань. Был женат, имел двух взрослых дочерей и сына, который учился в Лондоне. Еще немного посидев, Ольга встала. Для начала она решила обновить гардероб и купить что-нибудь к ужину.
Антон быстро натянул на себя майку, накинул сверху куртку и толкнул дверь комнаты общежития. В коридоре уже стоял Туман. Держа руки в замок на уровне груди, он вращал головой, разминая шею. Из комнаты напротив выскочил Джин. Среднего роста, со сросшимися на переносице бровями и квадратным подбородком чеченец был старше своих двоих земляков, Шамиля Батаева, по кличке Шаман, и недавно прибывшего вместо погибшего Лече Истропилова лейтенанта Гайрбека Куциева, с легкой руки сослуживцев получившего поначалу кличку, ставшую потом позывным, – Куцый. Невысокий, с глубоко посаженными глазами и слегка искривленной переносицей горец воспринял в штыки какие-либо прозвища, но ему быстро объяснили, что в спецназе так принято. И все же Антон, которого коробило от прозвища, отдававшего уголовщиной и чем-то ущербным, лично сменил его позывной. Взяв за производную имя, Гайрбека заменил на Габбро, так называется изверженная горная порода. В принципе жизнь Гайрбека чем-то напоминала лаву, которая долго кипела глубоко в недрах земли, а потом, вырвавшись на поверхность, застыла и превратилась в камень. – Подожди! – Прыгая на одной ноге, майор Дорофеев, которого все называли просто Дрон, все еще не мог натянуть кроссовку. Антон дважды хлопнул в ладоши: – Группа, построение внизу через две минуты! Вскоре колонной по два, легким бегом группа направилась в зал рукопашного боя. Инструктор уже стоял в центре просторного помещения, треть которого занимал борцовский ковер. Сверху свисали обмотанные веревками бревна – макивары и боксерские мешки. – В колонну по одному, бегом марш! – скомандовал инструктор. Группа побежала по кругу. Добегая до ковра, делали шесть кувырков вперед, вставали и бежали дальше. – Руки на пояс, приставными шагами, правое плечо вперед, марш! – дал следующую команду инструктор. |
