— Это было бы нечестно по отношению к нему, — спокойно заметила Маргарет.

— Да, наверное… Но ведь случается, что тебе бывает одиноко, что хочется…

— Секса, — подхватила Маргарет, уже второй раз за этот вечер удивляясь себе.

Оливия искоса взглянула на нее.

— Ну да… Хотя я не стала бы выражаться столь прямолинейно, — с легким недовольством сказала она.

Маргарет отрицательно покачала головой, но тут же спросила себя, до конца ли она честна с дочерью. Разве не просыпалась она иногда с напряженным, жаждущим телом, напоминающим о том, что не всегда Маргарет спала одна, что когда-то знала ласки возлюбленного…

— Чего я хочу сейчас, так это пообедать, — солгала она, резко меняя тему разговора. — Я поведу тебя в «Серебряную подкову». Ресторанчик только что открылся после реконструкции. Думаю, нам там понравится.

— Ма, в чем дело? — принялась допытываться у нее Оливия, но, прервав себя, вдруг восхищенно воскликнула: — О! Вот это тот, кого я называю настоящим мужчиной! Жаль, что он староват для меня.

Маргарет механически отреагировала на комментарий дочери, повернув голову в направлении ее взгляда. По проходу между столиками в сопровождении метрдотеля шел мужчина. На этот раз ошибки быть не могло… Никаких сомнений! Это было похоже на сильнейший удар под дых. Маргарет замерла в полной неподвижности, не в силах перевести дыхание.

Джордж. Это действительно был Джордж!

— Ма, а как… Что с тобой? Ты выглядишь так, словно увидела привидение, — обеспокоенно проговорила Оливия.

Привидение. Маргарет вздрогнула, ее губы болезненно скривились.

Позади себя она услышала голос Джорджа — глубокий, мужественный, до боли знакомый… незабываемый.

— Олли, я неважно себя чувствую, — тихо сказала она. — Ты не будешь возражать, если мы уйдем?

Джордж, поблагодарив метрдотеля, уже сел за свой столик, и Маргарет теперь могла ретироваться незамеченной. Хотя маловероятно, чтобы бывший муж узнал ее. С какой бы стати? — подумала она с неожиданной горечью.

Она ничего для него не значит. Он, возможно, даже забыл о ее существовании. Интересно, Джордж по-прежнему с ней, с той женщиной, ради которой когда-то оставил Маргарет? Или соперницу постигла та же печальная участь, и ее он тоже разлюбил?

Она поднялась из-за стола, дрожа как от озноба, и с благодарностью ощутила на своем плече тепло заботливой руки Оливии, которая встревоженно произнесла:

— Ма, да тебе действительно худо. Давай-ка я отвезу тебя домой, а потом позвоню Джиму Перкинсу.

Маргарет почувствовала за спиной какое-то движение, голос Джорджа, делающего заказ официанту, вдруг умолк, но заставить себя посмотреть в ту сторону она не смогла. Ее по-прежнему била дрожь, и хотелось лишь одного — поскорее выбраться отсюда, чтобы не пришлось ничего объяснять Оливии. Она и так ненавидела себя за то, что заставила дочь волноваться и испортила их последний вечер… Разве сможет она сказать ей: «А знаешь, тот мужчина, которым ты только что восхищалась, — твой отец»?

Маргарет никогда не скрывала от Оливии ничего, что касалось ее брака. И когда та была подростком, не раз говорила, что не будет чинить препятствий, если она захочет познакомиться с отцом. Однако Оливия оставалась непреклонной, заявляя, что не хочет иметь ничего общего с человеком, который так жестоко обошелся с ее матерью. Маргарет упорно внушала дочери, что Джордж не знал о беременности, не догадывался, что жена носит его ребенка, когда заявил о своем желании развестись, но все было напрасно…

— Ничего особенного, — не моргнув глазом соврала Маргарет.