Колесник замолчал, потянулся к затылку и после минутной паузы продолжил:

— Ты сюда зачем приехала? Объявить мне войну? Так давай повоюем. Мои ребята уже давно хотят поразмяться, а то они изрядно засиделись. Им тир уже жуть как надоел. Им вживую пострелять хочется. А у тебя народу многовато, есть па ком тренироваться. Да и криминальные новости в последнее время по ящику слишком скудные стали. Даже смотреть не хочется. Нормального беспредела давно не показывали. Показывают всякую чушь. Кто-то кого-то ограбил, кто-то квартиру обчистил. Одни воры да домушники, ну и дорожно-транспортные происшествия всякие. А из убийств одну бытовуху показывают. Смотреть тошно. Я бытовуху на дух не переношу. Хочется нормальные военные действия посмотреть. Все, как в крутых боевиках. Хочешь войну начать? Давай начнем. Народ немного позабавим. Народ хоть ящик смотреть начнет. Криминальные разборки между двумя группировками со всеми вытекающими отсюда последствиями. Трупы с пулей во лбу, взорванные машины и прочие атрибуты криминального жанра. Красота! Я предлагаю это дело отметить. Выпьем по рюмочке за наше с тобой здоровье и за здоровье наших головорезов. Как ты на это смотришь? Как ты вообще смотришь над мир перед большой войной? Выпьем, закусим. Все, как положено по этикету.

Колесник налил себе полную рюмку водки, а мне бокал вина. Оглядев меня любезным и явно похотливым взглядом, он поднял свою рюмку и с издевкой в голосе спросил:

— Ну что, будем за это пить?

— Пить? — В моих глазах появилось недоумение.

— Ну, да. А что без толку сидеть? Тем более что нам есть за что выпить. За войну. — Колесник поднял свою рюмку и посмотрел на меня довольным взглядом.

— Какой ужасный тост, — сморщилась я.

— А чем это он ужасен?

— Тем, что я никогда за войну не пила и пить за нее буду. — Неожиданно мои глаза стали достаточно загадочными, и в них появились озорные чертики. Колесник тут же их уловил и всем своим видом проявил ко мне интерес.

И я его не разочаровала:

— А может, не будем пить?

— А что мы будем делать? — не сразу понял меня мужчина.

— Может, займемся любовью?

От нахлынувшего удивления Колесник не удержал свою рюмку. Она упала на пол и тут же разбилась. Затуманенное выражение его глаз показало, что после моих слов человек пребывает в состоянии шока.

— Что ты сказала? — Он хотел убедиться, что не ослышался.

— Я предложила заняться любовью. Ты ведь не против этого, правда? Ты ведь захотел меня сразу, как только я вошла.

— Я об этом даже и не подумал…

— А мне кажется, что подумал, просто сейчас не хочешь в этом признаться.

— Блин, вот, ей-богу, баба есть баба… Она всегда другим местом думает. Ты так со всеми перемирие устраиваешь? Это у тебя что, фишка такая?

— Я сейчас говорю не обо всех, а только о нас с тобой.

— Я к этому даже не готов как-то. Искренняя растерянность Колесника меня забавляла.

— Так я подготовлю…

— А где ты хочешь заняться любовью? Можем встретиться еще раз, только в более интимной обстановке на чьей-нибудь территории… Похоже, что ни твои, ни мои головорезы не позволят нам этого сделать. Хотя кто знает… Было бы желание.

— А зачем еще где-то встречаться, мы можем заняться любовью прямо здесь…

— Прямо здесь? — окончательно растерялся Колесник.