Что-то резко изменилось в глазах командира… Что-то неуловимо изменилось! Как и тон его вопросов:

– А сколько же тебе лет?

– Девятнадцать.

– А почему тебя призвали на год позже?

– Не знаю… Я техникум заканчивал…

– И по какой специальности?

– Мастер кузнечного цеха…

Полковник опять обернулся к майору, но теперь в его взгляде было понимание, и опять заговорил с Кахой:

– А ты знаешь, кузнец-альпинист, сколько весит полное боевое снаряжение бойца-пограничника? Нет? Что-то есть у меня опасение, что под ним просто пополам сломаешься!

Ух, как блеснули обидой глаза горца!

– Я давно в горы хожу, товарищ полковник! Я рядом с ними вырос, в Абхазии! Вот! – он протянул полковнику свою ладонь, с указательным пальцем, согнутым на манер крючка. – Если сумеете разогнуть, тогда отправите куда хотите, на любую службу! А если нет, то я буду настоящим пограничником!

Полковник, довольно крепкий мужчина, ростом под 190, с очень сильными руками, ухмыльнулся недоверчиво:

– А если я тебе этот твой палец просто сломаю, «почти сто шестьдесят»?

– Вылечат!

– Ну, ладно!.. Даже самому интересно!

Командир ухватился за согнутый палец Кахи и даванул на него… И вдруг почувствовал, что ничего не выходит – этот живой «крючок» по крепости не уступал арматурине!.. Полковник попробовал разогнуть его еще раз и еще… Результат был прежний…

– А он у тебя хоть настоящий? – Через несколько минут бесплодных усилий полковник сдался. – Может, это протез?

Каха просто пошевелил пальцем, показывая, что с ним все в порядке, и сказал:

– Я давно в горы хожу, товарищ полковник… На этом пальце я могу подтянуться больше тридцати раз… Я потому и на кузнечное дело учиться пошел! Я маленький, да! Но я под тем грузом, что вы говорили, не сломаюсь! Я выносливый, как кабардинские скакуны, да!

И тут полковник улыбнулся:

– Кабардинские, говоришь?.. Любишь лошадей?

– Всегда любил! После армии хочу заработать и купить себе скакуна!..

– Ну да!.. Какой же джигит без скакуна?! – Полковник как-то странно посмотрел вдаль поверх головы Кахи. – Будет у тебя скакун, Каха… Наверное, будет!.. Только нам всем здесь еще выжить надо… Эх ты!.. Кабарда!..

…Так в Пянджском погранотряде появился новый пограничник, которого, с легкой руки командира, теперь только так и называли – Кабарда!..

А Кахе это даже нравилось! Любил он кабардинских скакунов, любил!!!

Ноябрь – декабрь 1983 г. Афганистан. Артходжа. На берегах Кокчи…

…10 ноября…

…Принял присягу Каха, как и все его товарищи-новобранцы, в праздник, 7 Ноября… Им еще дали немного «отдохнуть» в казармах Пянджского погранотряда, а 10 ноября два десятка новобранцев, тех, которых отобрали сержанты, загрузили в пятнисто-камуфлированный «Ми-8», и… Перелет занял всего-то минут двадцать…

Каха смотрел в иллюминатор и ничего не понимал… Вернее, не то чтобы ничего, но…

«…Здесь есть только одна большая река – Пяндж! – думал он, наблюдая за проплывающим под брюхом вертолета пейзажем. – И она пограничная… А мы через нее перемахнули. И летим на юг!.. Но ведь это же уже Афганистан?! И куда это мы, пограничники, летим?..»

Похоже, что из новобранцев мало кто понимал происходящее. Почему их, пограничников, не отправили на какие-либо погранзаставы? Ребята просто переглядывались между собой и посматривали на сержанта, который застыл над «ПКМом», установленным на специальном каркасе у открытой сдвижной двери «вертушки».