– Сам я горняк. Всю свою жизнь уголь в шахте рубил. А в шахте, известное дело, душно, темно, да и обвалы случаются. Когда у меня меньшой – Васятка народился, я задумываться начал, как жить дальше. Что с семьей моей будет, коли меня в шахте совсем завалит? Государство-то, ведь оно все больше о нас на словах заботится. А как до дела дойдет, ну, заплатит государство вдове и сиротам страховку, пенсию какую-никакую положит, только дальше-то что? На пенсии ведь далеко не уедешь. А материальная компенсация рано или поздно закончится.

И дядя Паша стал прикидывать, как бы ему подкопить деньжонок да на старости лет перебраться поближе к сестре Кате, которая давно уже звала брата к себе.

– Если дом купишь, то летом в курортный сезон тут можно хорошо заработать. А зимой уж как-нибудь перебьетесь. Работа сейчас есть. Все лучше, чем под землей угольной крошкой дышать.

Дядя Паша и сам так думал. Да и жена его поддерживала. Тетя Маруся была родом из Молдавии. И ей суровый сибирский климат был не по вкусу. Вот только денег на такой дом, какой хотел дядя Паша, у семьи не было.

– И вдруг удача! Катя мне звонит, говорит, что соседи дом продают. Хороший такой дом, и отдают они его задешево. Ну, думаю, вот оно! Надо брать!

Назанимав денег, где только можно, дядя Паша примчался к сестре в Адлер. С банками он не связывался, брал в долг у друзей и знакомых, поэтому немного опасался, что денег все же не хватит. Но, к его удивлению, хватило. Дом ему так понравился, что он сразу же оставил за него задаток. Нет, поторговался, разумеется, но так, в меру, потому что дом продавался очень дешево.

– Мне бы дураку тогда еще смекнуть, не станут люди задешево отдавать то, что стоит дорого. А я на дешевизну польстился. Да еще Катька мне все мозги прожужжала, мол, брать надо, а то уйдет такой дом да в другие руки.

В общем, первые три года в доме семья горняка жила только летом. В другое время дядя Паша продолжал работать в шахте, рассчитываясь с долгами. Потом еще год работал, чтобы подкопить деньжонок на переезд, еще год никак не решался расстаться с насиженным местом, и наконец, пять лет назад семья прибыла в Адлер в полном составе и принялась обживать купленный ими дом.

– Ремонт сделали. Все ребята мне помогали. Тимофей так круглый год, а те, что женаты, в отпуск приезжали.

Совместными силами дядя Паша да еще четверо здоровущих отпрысков быстро привели дом в порядок.

– Ванную пристроили. Систему кондиционирования провели. Гостевых сараюшек в саду понатыкали, одним словом, дел было много. Работы тоже. Даже рабочих со стороны приходилось нанимать, но оно того стоило, потому что курортники – это вещь прибыльная. Но за пять лет мы все обустроили по своему вкусу и желанию. Казалось бы, живи, наслаждайся заслуженным счастьем. Ан, нет! Вышло-то все по-иному.

Пока в доме царила суматоха со строительством и перепланировкой, то все шло гладко, никаких проблем не возникало. Но едва строители удалились, как в доме начали происходить странные вещи.

– Я первым стал замечать, что мебель в моем доме вроде как самовольно меняется местами.

К примеру, дядя Паша любил, чтобы его кресло стояло хоть и напротив окна, но под строго определенным углом к телевизору. Угол этот был раз и навсегда дядей Пашей определен. Но на протяжении целой недели дядя Паша сталкивался с тем, что усевшись в любимое кресло, он понимал, стоит оно как-то неправильно. Дядя Паша, ругаясь и костеря своих близких на чем свет стоит, был вынужден вскакивать и передвигать кресло в нужное положение.

– Я был уверен, что это мальчишки – внуки мои хулиганят. А матери – кикиморы ленивые за ними не смотрят.

Однако внуки, вызванные дядей Пашей на допрос, клялись и божились, что кресло главы семейства и не думали трогать. А потом и другие домочадцы начали жаловаться на то, что мебель и предметы самовольно меняются местами.