– Сбывается, если за него заплачено! – засмеялась Луиза. – А разве Вилли позолотила этой богэмьен ее ручку, как та просила? Нет! Значит, и гаданье не сбудется!

А между тем…

Они въехали в ворота замка и сразу поняли: дома что-то произошло. Матушка, Генриетта-Каролина, урожденная принцесса Цвейбрюкенская, мерила быстрыми шагами террасу. Это матушка-то, проповедница сдержанности и образец безупречных манер!

Уж не случилось ли что-то ужасное? Уж не хватил ли удар батюшку?

– Девочки, скорей! Скорей! – замахала руками Генриетта-Каролина, когда дочки одна за другой выскочили из кареты и бросились к крыльцу. – Немедленно умываться, переодеться, причесаться. Даю вам полчаса времени. У нас гость! У нас такой гость!..

– Ну, матушка, не его же величество дядюшка Фридрих II прибыл с неожиданным визитом! – насмешливо протянула Вильгельмина. Она могла себе позволить быть чуточку – о, самую чуточку! – фамильярной при упоминании прусского короля: ведь его племянник и наследник Фридрих-Вильгельм был женат на их старшей сестре Фредерике.

– Нет, это не король. Но это… это что-то невероятное! Такой визит! – Матушка не могла больше хранить тайну. Обхватила всех трех дочек за плечи, притянула к себе: – Прибыл барон Ассенбург!

Сестры разочарованно переглянулись. Имя им ничего не говорило.

– Ну и кто же это? – осведомилась Луиза.

– Это русский посланник при германском дворе. Его направила к нам сама императрица Екатерина! Она велела… она велела барону повнимательнее присмотреться к вам, мои дорогие девочки!

– Зачем? – выдохнули «дорогие девочки» взволнованным хором.

– Затем, что… – начала Генриетта-Каролина, заикаясь от волнения. – Затем, что императрица Екатерина ищет невесту для своего сына! Сначала господин Ассенбург побывал у принцессы Луизы Саксен-Готской, но она отказалась перейти в православие, а это непременное условие императрицы. Потом барон Ассенбург побывал у Софьи-Доротеи Вюртембергской, однако же она еще сущий ребенок, ей всего лишь двенадцать. А императрице нужна взрослая, разумная девушка. Поэтому посланник ее величества Екатерины прибыл к нам. Он знал, что у нас три дочери на выданье. Я думаю, что одна из вас непременно, непременно подойдет для русского принца!

И тут Генриетта-Каролина остолбенела. Вместо того чтобы начать возмущаться, что их очередь настала лишь после знакомства Ассенбурга с другими претендентками, вместо того, чтобы начать яростно спорить, кто из трех красоток Гессен-Дармштадтских наиболее подойдет на роль невесты для русского принца, сестры молча переглянулись, а потом Амалия и Луиза вдруг побледнели и уставились на Вильгельмину с таким выражением, словно увидели призрак.

– Значит, эта богэмьен все-таки не наврала! – пробормотала Амалия. Луиза обиженно надула губы, а Вилли… Вилли, любимица матери, скромно, таинственно улыбнулась…

И все пошло как по маслу! Именно средняя дочь ландграфов Гессен-Дармштадтских Вильгельмина приглянулась посланнику русской императрицы. Именно о ней барон Ассенбург отправил Екатерине такое донесение: «Мать отличает ее. Она из всего молодого Дармштадтского семейства имеет наиболее грации и благородства в манерах и в характере, точно так же, как она имеет всего более находчивого ума. Наставники хвалят способности ее ума и обходительность нрава; она хотя холодна, но одинакова со всеми, и ни один из ее поступков не опровергнул еще моего мнения, что сердце ее чисто, сдержанно и добродетельно, но ее поработило честолюбие…»

Ах, Боже мой, господин Ассенбург оказался проницательней любой богэмьен, хоть и не смотрел на ладошку Вильгельмины! Он с первого взгляда различил главную черту хорошенькой принцессы.