Бруннер закурил сигарету.

– Сейчас, одну минуту… Я слишком долго ждал этого. – И, повернувшись к Клосу, сказал: – Тебе всегда везло в жизни, Ганс. Пять лет ты ловко водил нас за нос, но теперь тебя уже ничто не спасет.

– А тебя, Бруннер, уже давно следовало бы вздернуть, – вставил Клос, – и будь уверен, в конце концов ты этим и кончишь. Я очень сожалею, что не нашел группенфюрера Вольфа, но то, что не удалось мне, удастся кому-нибудь другому.

– Вы никогда не найдете его, – уверенно сказал Вормитц.

Клос присел на ящик спиной к окну. Он держался так, как будто ему ничто не угрожало и он не знал, что через минуту может погибнуть. Удастся ли ему выиграть хотя бы несколько минут?

– Вы хотите убить меня сразу, – спросил Клос, – или, может быть, соизволите поговорить со мной? Я мог бы вам рассказать кое-что интересное.

– Нас больше ничего не интересует, – прервал его Бруннер. – Ты уже не спасешь свою подлую шкуру.

– Может быть, рассказать кое-что о тебе, Бруннер?

– Глупости! – прервал Олерс. – Неужели американцы тоже хотят сотрудничать с польской разведкой? Это меня удивляет.

– Это вас беспокоит? – спросил Клос. Он говорил не торопясь, взвешивая каждое слово. – Помните, что моя смерть никого из вас не спасет от ответственности за преступления и тем более не поможет вам скрыть Вольфа.

– А может быть, сказать ему, где находится Вольф? – спросил вдруг Фаренвирст. – Ведь у нас существует традиция: те, кто погибают, узнают перед смертью всю правду.

– В этом нет необходимости, – проговорил Вормитц.

Клос пристально посмотрел на них: Вормитц, Олерс, фон Любоф, Фаренвирст… И вдруг все понял.

– Ну, Ганс, – прошипел Бруннер, угрожающе наклонившись над сидящим Клосом, – все теперь вспомнил? Подвел итог? Надеюсь, не забыл и тот городок на Висле? И свою кузину Эдит? И Кольберг? А теперь конец, Ганс.

Бруннер торжествовал. Наконец настал долгожданный день, когда он может свести с Клосом все счеты!

– Стреляй, Бруннер! – крикнул Клос и, внезапно наклонившись, резким движением выбил из руки Бруннера пистолет.

Все, что произошло потом, заняло не более двух секунд. Тяжелый удар свалил Бруннера на пол, четыре гестаповца бросились к Клосу, но он уже держал в руке пистолет, направленный в их сторону. Быстрым движением стянул с окна штору и бросился к выходу, держа пистолет наготове, а они, медленно, шаг за шагом, подступали к нему, вне себя от бешенства, решившись уничтожить его даже ценой собственной жизни. Клос выстрелил в окно, потом, медленно отходя назад, толкнул ногой дверь чердака и скатился по ступенькам лестницы вниз.

Когда полиция появилась в коридоре последнего этажа, Клос укрылся в темной нише под лестницей, ведущей на чердак. Солдаты во главе с Робертсом и Карпинским торопливо пробежали вверх. Клос, переждав еще минуту, бесшумно двинулся темным коридором.

«Видимо, они должны окружить здание, – подумал Клос. – Я бы в таком случае приказал перекрыть все выходы…»

Клос вышел на пустой двор. Прожекторы освещали проволочные ограждения и ворота лагеря. Здание комендатуры не было освещено, только в двух окнах на верхнем этаже, горел свет.

Каким путем бежать? Клос внимательно посмотрел на здание комендатуры; в дверях стоял солдат. Одно из темных окон на нижнем этаже было открыто. Клос влез через окно в комнату, чтобы в относительной безопасности обдумать план дальнейших действий.

Он знал, где находится кабинет Робертса и Карпинского. Как и предполагал, его дверь была открыта.