Потом он поднял комплекс, положил его себе на плечо и начал объяснение:

— Я как оператор самостоятельно визуально обнаруживаю цель — низколетящий самолет или вертолет, потом активирую аппаратуру «свой-чужой», которая закрепляется на поясе. Но в наших условиях «своих» нет, значит, эта система не нужна. Я включаю пусковые цепи ракеты, прицеливаюсь и нажимаю на спусковой крючок.

— Что, можно пускать ракету, всего лишь направив комплекс в сторону цели? — поинтересовался Файдар.

— У ракеты есть головка самонаведения. Она захватывает цель и подает звуковой сигнал. Еще начинает вибрировать оптический прицел, к которому я прикладываюсь щекой. Если это произошло, то это значит, что ПЗРК захватил цель. Я нажимаю на спусковой крючок и отхожу в безопасное место. Пустой контейнер отсоединяется от пусковой рукоятки и выбрасывается. Вставляется новый с ракетой. Это вам не нужно, но скажу, что есть еще одна кнопка. С ее помощью производится корректировка гироскопа. Вот она. Бахит показал ее, опустил комплекс и добавил: — «Стингер» поражает цели на высоте до трех тысяч восемьсот метров. Но чтобы наверняка, лучше стрелять по машинам, летящим ниже. Вертолеты и самолеты имеют системы оповещения об атаке. Пилоты могут провести противоракетный маневр либо выпустить тепловые ловушки. Этого достаточно, господин Файдар?

— Вполне, — сказал главарь банды. Он так и не понял принцип работы комплекса, но сделал вид, что ему все ясно, и заявил: — Не такая уж и сложная штука.

— Но на подготовку оператора, производящего пуск, требуется время.

— Сколько?

— Толковому человеку вполне хватит нескольких дней.

— Я выделил для обучения самых толковых бойцов, как ты и сказал.

— Значит, все будет в порядке, — проговорил Бахит и уложил комплекс в ящик.

Саудовцы были размещены в отдельном старом доме, стоявшем на территории той же усадьбы. Утром они должны были приступить к подготовке операторов из числа подчиненных Файдара.

Сам же главарь прошел в самую большую комнату нового здания и распорядился позвать к нему заместителя.

Дуни проводил саудовцев, пришел к главарю и сказал:

— Ты звал меня, Джамаль.

— Да. До тебя заходил Радани, рассказал кое-что интересное о нашем храбром воине и лучшем командире Расуле Хурами. Похоже, он действительно продался конкурентам. Но вот кому именно? Абделю? Шакиру?

— А может быть, спецслужбам?

— Асада?

— Асаду, американцам, а то и русским. Такому агенту многие охотно выложили бы круглую сумму.

— Радани говорил о двухстах тысячах долларов.

— Скорей всего, это плата за то, что он уже сделал. А что мог сотворить Расул во вред нам? Что было оценено в двести тысяч долларов? Он открыл кому-то местонахождение нашей базы?

— Абдель и Шакир давно знают, где она расположена. Я вот думаю, как бы этот пес не передал информацию по ПЗРК!

— Хурами не мог это сделать. Он ничего не знал о цели поездки на границу с Ираком.

Файдар задумался, затем внимательно взглянул на заместителя и спросил:

— Помнишь, на последнем совещании я говорил о том, что скоро у нас будет своя система ПВО?

— Да, припоминаю. Это было сказано вслух.

— А Хурами придал этому значение. Он связался с теми людьми, к которым решил переметнуться, обещал пробить данную тему и запросил аванс за информацию. Да, вот эти самые двести тысяч. Расул не знал, откуда и как мы получим ПЗРК, но был в курсе, что они у нас появятся.

— Но это значит, что он сегодня же сбросит всю информацию своим новым хозяевам, неизвестным нам.