|
Они оба были поломанными, оба были лишними в этой реальности – с самого начала. Ни старый мир, ни новый, не стал бы для них домом. И в этом кратком осознании, не было ничего лишнего – один лишь факт.
Им двоим нечего было делать в этом Рае для глупцов. Потому Сэм коротко замахнулся ногой и резко ударил Послушника в живот, давая себе фору в пару секунд, – а затем рванул к Маре и схватил её за руку: энергия из накопителя признала в нём хозяина, и участь «Освободителей» эти двое разделили на двоих…
Несколько часов спустя… Послушники и ведьмы по всему миру медленно выходили из своих домов и смотрели на небо. Нет, оно не поменяло цвет и не стало более чистым, а где то в загаженных промышленностью районах оно и вовсе продолжало быть устланным облаками из смога… Но теперь, глядя на небо, можно было увидеть смутное очертание иного светила. Из другого мира. Или из другого измерения. Мир, который считался запечатанным, теперь был открыт. И кто, и когда прилетит из безграничного пространства вселенной к ним в гости – было большим вопросом… Все носители силы ощутили изменения в тонких слоях реальности. Все ощутили, как пал барьер, сковывающий их силы. Наступала новая эра колдовства, и грядущее ощущалось тяжелым густым туманом, наползающим со всех сторон… И лишь один из вышедших на улицы не смотрел на небо. Он вообще никуда не смотрел. Он сел на ступени своего дома и уставился пустым взглядом куда то вперёд. Его мысли витали вокруг беловолосой ведьмы и рыжеволосого отступника от учения. Ник до сих пор не мог осознать, что они оба ушли и больше никогда не вернутся. Он так и не сказал своему лучшему другу, что он был лучшим… Он так и не сказал той своенравной девчонке, что она была особенной для него… Вся его бравада об испытании своей выдержки… Ник поморщился от отвращения. Теперь ему было стыдно за слова, сказанные по глупости. За слова, которые теперь не вернёшь. Свод правил старого учения слишком прочно засел в голове блондина, чтобы с лёгкостью откинуть его и заявить о равнодушии к делению на виды. Ник не допускал даже мысли, что когда нибудь разделит постель с ведьмой. Что когда нибудь действительно заинтересуется ведьмой… И он защитил своё сознание, отгородившись от случившегося грубостью и глупой бравадой. Он выполнял задание наставников, общаясь с Нитой и следя за ней, – потому никогда не допускал возможности сблизиться с русоволосой подругой детства, как не допускал возможности серьёзно ею увлечься. Но с Марой всё было иначе. И теперь весь его внутренний мир разрушался по кирпичику, оставляя после себя странную пустоту… Блондин вдруг очень четко понял, что до этого момента толком и не жил вообще… Он следовал правилам, читал мантры, работал над своим духом… и продолжал целенаправленно пропускать всё самое настоящее мимо себя… Смог бы он полюбить Мару? Там, в будущем?.. Возможно, смог бы. Смог бы он понять Сэма и принять его таким, какой он есть?.. Быть может – да. Он сам отгородил себя от жизни. Он сам придумал себе целую кучу границ. И теперь, когда границы были стерты, и не им, – тех двоих уже не было рядом. – Разве возможно быть бОльшим идиотом? – выдохнул Ник и опустил голову, запустив руки в белые волосы. В этот момент он стал противен самому себе. Он так погрузился в свои мысли, в свою тоску, в тьму внутри себя, что не заметил, как проскользнул в поле Ментала. А когда поднял голову, то увидел серый мир в паутине чужих мыслей. «Наверное, таким теперь и будет мой мир» – подумал он про себя и почувствовал, как пространство вокруг него исказилось новой мыслью. Его мыслью. Не отдавая себе отчета, он заставил себя погрузиться ещё глубже, на второй слой Поля Логоса. |
