В салоне вертолета меня встречал бледный борт-ассистент с пистолетом наготове. Однако, стрелять в меня он не стал, а попытался сначала уяснить, что же происходит. Это было ошибкой, за которую я наказал его, выбросив в открытый люк.

Вопль несчастного еще не смолк в воздухе, когда я упер ствол своего СМГ под челюсть пилоту, всецело поглощенного управлением вертолета.

— Отвлекись на секунду, приятель, — очень доброжелательно сказал я. — И послушай меня. Курс — на базу!

— Ты что — одурел?! — закричал он.

Вертолет подпрыгнул, словно возмущаясь вместе со своим хозяином.

— Спокойно, — сказал я, — а то будет больно падать с такой высоты. Я сказал — курс на базу!

Скрипя зубами, пилот осуществил какие-то манипуляции на пульте управления, и «Ягуар», плавно набирая скорость, поплыл над лесом.

— Вот так, — удовлетворенно сказал я. — А теперь включай автопилот и подними руки.

Он ткнул пальцем в желтую кнопку на пульте и поднял обе руки. Повернулся ко мне, собираясь что-то сказать, но не успел. Я выстрелил, и потом с минуту вытаскивал его безжизненное тело из пилотского кресла.

На душе у меня в тот момент почему-то стало так спокойно, будто я всю жизнь занимался угоном вертолетов.

Потом я принялся разбираться в скопище кнопок, ручек, клавиш и переключателей на панели управления. Высший пилотаж мне был ни к чему, главное — заставить эту летающую телегу выполнять хотя бы простейшие маневры. Например, разворот и пикирование… Ага, это довольно просто: левой рукой отжимаешь вот этот рычаг вниз, а правой, наоборот, тянешь вон ту ручку на себя…

А вот и база.

Летное поле, на котором рядами стояли «джампы» и вертолеты, было обнесено по периметру самовозводящейся бетонной стеной. В одном его конце находились какие-то серые строения и вышки, а в другом покоились тучные цистерны, прикрытые маскировочными тентами.

Скорее всего, именно они и были мне нужны.

Я отключил автопилот, нацелился носом вертолета на цистерны и увеличил обороты винта, входя в пологое пике.

Внизу началась паника. Забегали, размахивая руками, люди в комбинезонах, по полю понеслись какие-то машины.

Цистерны неторопливо наплывали на меня, а я, как зачарованный, глядел в их тупые морды и глупо ухмылялся. Просто сомнамбулизм какой-то!..

И тут опять накатила странная галлюцинация. Будто бы сижу я на траве, а кто-то толкает меня в плечо.

— Эй, Аббревиатура, очнись! — твердит знакомый голос. — Не то замерзнешь…

Гаркавка, живой и невредимый, стоит надо мной, озабоченно хмурясь и вглядываясь в мое лицо. Автомат его закинут за спину, а вокруг бродят милитары «южных», разворачиваются, ворча моторами, грузовики и БТРы, еще недавно «атаковавшие» нас. Офицер с белой повязкой на рукаве что-то набирает на клавиатуре портативного факс-модема, одновременно выговаривая капитану в форме полевых войск:

— Поздно, голубчик, поздно!.. Десантники-то все равно вас перехитрили.

— Но ведь мы их все-таки уничтожили? — напирает капитан. — Скажите, мой подполковник, уничтожили мы их или нет?!

— Уничтожили, уничтожили, — соглашается Посредник. — Только с огромными потерями и не всю группу!..

Я постепенно прихожу в себя.

— Что с тобой, дарагой? — спрашивает сзади Эсаул.

— Да он, наверно, головой ударывся о ветку, пока по деревьям скакал, — хихикая, объясняет подошедший Ромпало.