– Это шантаж! Натуральный грязный шантаж. «Ползай у моих ног, иначе не получишь, чего хочешь!» Забыть о гордости! Стать ее рабом! Что вся жизнь превратилась в бесконечное испытание на выносливость! А стоит раз провалить экзамен – и тебя, как мусор, вышвырнут за дверь!

Он со всей силы треснул кулаком по столу.

– Где вы, добрые, старые времена, когда люди умели просто любить, и уважать друг друга? Куда все делось? Я согласен, что мужчины и женщины равны, но почему вечно оказывается, что женщины равнее мужчин?

– Лео, – осторожно начала Мейвис, – я не знаю эту женщину. Я просто предположила…

– Шантаж, Мейвис, самое обыкновенное вымогательство! И ребенок – как орудие шантажа!

– Лео, я не сказала, что она так поступает…

– Все сходится! Все одно к одному! Спасибо, Мейвис! Теперь для меня все прояснилось!

Мейвис неторопливо поднялась со своего места.

– Это ваша жизнь, Лео, – произнесла она. – Вам и решать. Но на вашем месте я бы все же почитала что-нибудь о беременности. Тогда для вас действительно многое прояснится. И еще: за всеми своими переживаниями не забывайте о ребенке.

Бросив на него последний загадочный взгляд, она выплыла из кабинета, оставив Лео в глубокой задумчивости.

Глава девятая

Пять недель спустя, в воскресенье, выпроводив последнего посетителя, Тери заперла ресторан и повесила на дверь табличку «Перерыв».

Лео так и не вернулся. Напрасно она ждала, напрасно вскакивала всякий раз, когда отворялась дверь, – он не появился. То, что с ними произошло, «перерывом» не назовешь – скорей уж стоит повесить на их отношения табличку «Закрыто».

Наступил март, но солнце грело еще по-летнему. Сегодня воскресенье, понедельник – выходной, так что до вторника Тери свободна. Ничто не помешает ей вновь и вновь гадать, правильно ли она поступила, когда в порыве гнева выставила Лео Кингстона за дверь – прочь из своей жизни.

Но что толку об этом думать? Жизнь продолжается.

Погода стояла прекрасная, и Тери решила поработать в саду: пересадить в горшки цветочную рассаду с клумбы. Откладывать на завтра не стоит – вполне возможно, что завтрашнее утро ей придется провести в постели. Не так уж, оказывается, это приятно – носить ребенка.

Заперев дверь и оставив Дилана на кухне (он готовил что-то особенное для своей матери), Тери взбежала наверх, скинула униформу, переоделась в просторную рубашку и удобные джинсы, а на ноги вместо тапочек надела босоножки. Она уже начала полнеть – пока что совсем чуть-чуть. Но не за горами время, когда узкую форменную юбку придется сменить на что-нибудь более свободное.

И снова ей вспомнилась та ночь, когда Лео, бросив ей в лицо свою последнюю угрозу, повернулся и скрылся во тьме.

– Какой ребенок? – воскликнул тогда Уэйн. – Тери, мне никто не говорил, что у тебя ребенок!

– Потому что его и нет, – огрызнулась она.

– А о чем же говорил этот тип?

Тери нужно было поплакаться у кого-то на плече – и она рассказала Уэйну всю историю. Он выслушал с сочувствием и заметил, что переживать не стоит: мужчина, готовый на клочки разорвать соперника, не откажется от своей женщины без боя.

Однако время показало, что он ошибся. Пусть в словаре Лео нет слова «поражение», но если «победа» означает связь с женщиной, которая осмеливается ему противоречить, и может родить вместо желанного сына дочь, – от такой «победы» не грех отказаться.

Застегивая, босоножки, Тери в который раз повторяла себе, что одной ей только лучше.