Лео бросил трубку и молнией вскочил с постели. Со скоростью света натянул первую же попавшуюся рубашку и штаны, схватил ключи и бумажник и, проклиная себя, бегом сбежал с крыльца к машине. Как он мог ее бросить?! Надо было остаться там, не спускать с нее глаз! Ясно же, что эти чертовы врачи и медсестры не могут утешить и успокоить ее так, как умеет он!

На улицах в такой час не было ни души, так что Лео доехал до больницы за семь минут. Лифт полз так медленно, что Лео готов был колотить кулаками в стену. Добравшись, наконец, до нужного этажа, он со спринтерской скоростью промчался по коридору и вихрем ворвался в палату Тери.

Кровать была пуста!

О нет! Только не это! Неужели она родит без меня?

Он уже собирался позвать кого-нибудь, когда слух его уловил шум воды, доносящийся из ванной. Дверь была приоткрыта. Лео заглянул туда – Тери была там. Скорчившись в белом пластиковом кресле, с зажмуренными глазами, с душевой насадкой в руке, она направляла себе на живот струю горячей воды.

На миг Лео застыл в дверях, пораженный женственной прелестью ее наготы – спелыми вишнями сосков, темными ореолами отяжелевших грудей, округленным животом, скрывающим в себе дитя, бессильно раскинутыми длинными ногами.

Сердце его заныло сладкой болью. Как хотел бы он сейчас сфотографировать Тери и хранить снимок вечно, чтобы этот образ остался с ним навсегда. Образ женщины, разбудившей в нем незнакомые прежде чувства. Женщины, которая помогла ему в полной мере ощутить себя мужчиной. Которая подарила ему ребенка – и больше, о, гораздо больше…

Но тут она откинула голову назад, и из груди ее вырвался сдавленный стон.

– Тери! – Он бросился к ней. – Я здесь, любовь моя! Скажи, что тебе нужно!

Она открыла глаза – огромные, испуганные, измученные.

– Лео, это ужасно! – простонала она.

– Знаю, знаю, – шептал он, стараясь ее успокоить.

– Нет, ты ничего не знаешь! – воскликнула она. – Тебе-то не больно… о… о-о-ох!

Она застонала и согнулась пополам в приступе боли.

Лео присел перед ней на корточки.

– Давай я подержу душ, – предложил он, не зная, чем еще может помочь.

– Мне нужен петидин! – простонала она. – Мне больно… о-о… ох… как больно!

– Сестра! Сестра! – закричал Лео, в отчаянии от собственной беспомощности.

Медсестра немедленно появилась на пороге.

– Что такое?

– Тери нужен петидин.

– Что ж, для начала давайте отвезем ее в родильную палату, и я вызову акушерку.

Лео знал, что никогда не забудет того ужаса и мучительного бессилия, что испытывал, когда вытирал Тери и натягивал на нее больничную ночную рубашку. Она корчилась от боли, стонала и умоляла дать ей обезболивающее. Лео снова и снова убеждал ее немного потерпеть. Однако в родильной палате, осмотрев Тери, акушерка объявила, что время для петидина прошло: младенец уже выходит и обезболивающее сейчас не подействует. Лучшее, что Тери может сделать, добавила она – собраться с силами и как можно скорее покончить с этим нелегким делом.

– Собраться… с силами? – задыхаясь, выкрикнула Тери. – Да вы… с ума сошли! Какие у меня… еще… силы?

– Я позову доктора, – предупредила акушерка.

– Скажите ему… пусть поторопится… пожалуйста… скорее…

– Тери, повернись на бок, – попросил Лео. – Я потру тебе спину.

– Это началось без тебя! – простонала она. – Зачем ты ушел? Почему тебя не было рядом?

– Прости, любовь моя.