|
Они невысоки, косматы и на вид не очень казисты, зато выносливы и в общем покладисты. Моя Зараза кусает только чужих, а рысить может хоть целый день от рассвета до заката. И рысь у нее не тряская. – Тебя случайно в младенчестве головой о порог не роняли? – спросил я, немного отдышавшись. Джафар не ответил, только взглянул на меня исподлобья. – В кого хоть стрелял? В министра? На сей раз он ответил: – Да не… В толстопята. – Ого! А куда ты ему попал? – Не видел. – Жаль. А куда ты сейчас? Домой? – Отвяжись, а? Не знаю! Я и сам уже сообразил, что сморозил глупость. Джафару никак нельзя было домой. Ферма, где он живет, находится совсем близко от города, и полиция будет там раньше нас. Вряд ли он сможет скрываться долго в одиночку. – Слушай… раз уж я все равно влип в эту историю… – начал я. – А я тебя и не просил, между прочим! – окрысился Джафар. – Скачи назад, объясняй, что ни в чем не виноват, проси прощения, клянись, что очень любишь Землю и всех ее министров… – Раз уж я влип в эту историю, – повторил я, не обращая внимание на его вспышку, – то я же и предложу идею: поехали ко мне. – Ага, – сказал он с презрением. – Твоя мама будет очень рада. – Ну, рада она, положим, не будет. Но я думаю, что кой-чего в дорогу она нам соберет и, может, пару полезных советов даст. Или ты думаешь прятаться один? Тогда так прямо и скажи. Вместо возражений он протянул мне руку: – Спасибо, Ларс… Не ожидал. Вот честно – не ожидал! Я пожал ему руку и ничего не ответил, но, конечно, был доволен. Всегда приятно, когда тебя считают парнем что надо и отличным товарищем. Хотя я предпочел бы, чтобы на месте Джафара оказался Глист Сорокин или Мошка Кац. С ними мне как-то привычнее. Мы свернули еще раз, выбрались на проселок, ведущий к нашей ферме, и вновь пустили лошадей в галоп. Петлять не было смысла, а вот добраться до фермы поскорее смысл был. Дорога была почти пустынна, лишь изредка попадались возы с мешками и корзинами, да иногда какой-нибудь фермер, ковыряющийся на огороде за живой изгородью, распрямлял спину, смотрел на нас из-под руки и качал головой неодобрительно: мол, уже не совсем молокососы, а все бы им скакать сломя голову. Лошадей запалят. Тише едешь – дальше будешь. Вот именно – дальше. В окружной тюрьме, а она не близко. А потом, глядишь, и в колонии для несовершеннолетних где-нибудь очень далеко в джунглях или пустыне. Трудотерапии ради. Потом я стал размышлять о том, как это Джафару удалось пронять толстопята обыкновенной гайкой. У этой зверюги практически нет уязвимых мест. Глаза совсем маленькие, ушные отверстия еще меньше, гениталии скрыты грубой и густой шерстью, пасть этот зверь разевать попусту не любит, а все остальное защищено толстенной кожей и той же шерстью. Да еще громадной попоной! Просто удивительно. Как видно, игра случая. Н-да… Игра-то игра, но пока в наши ворота. И почему я отказался сразу смыться за компанию с Мошкой и Глистом? Им-то сейчас хорошо, а об их отсутствии на площади никто теперь и не вспомнит… А с другой стороны, как классно мотало господина министра! Как тряпичную куклу. Туда-сюда! Вспомнить приятно. Да и наш премьер-губернатор очень недурно в брусчатку впечатался. |
