|
Незачем. Они у нас и так есть. В большом количестве. Но тридцать пятого марта 282 года нашей первой твердианской эры (мне лень переводить эту дату на земное летосчисление) возмущены были все в нашем классе – ослы и не ослы. Сначала мы, правда, обрадовались, потому что наш директор господин Ли Чжань заявил, что последних трех уроков не будет, а потом хором взвыли: оказывается, нас снимают с занятий не для того, чтобы распустить по домам, а вручат нам флажки и погонят на площадь махать ими перед министром по делам внеземных колоний. Он у нас с инспекционной поездкой. Прибыл с Земли позавчера, и в новостях только об этом и звенят. Визит, мол, высокого гостя, большая, мол, честь для нас, ну и тому подобный сироп. Я просто плюнул на пол, а мама велела мне вытереть пол тряпкой и впредь плевать вне дома, а еще лучше заняться чем-нибудь более полезным. «Все вы мастера мелко гадить, – сказала она, – и возмущаться, когда это безопасно, а на настоящее дело вас не хватает». Я немного обиделся, а зря. Она была права. Ну так вот. Мошка Кац и Глист Сорокин, мои приятели, сразу сказали мне, что ни на какую площадь не пойдут, а просто смоются по-тихому. Еще не хватало флажками махать перед всякой заезжей шишкой с Земли, да притом небось улыбаться и кричать что-то приятное гостю! Если не лезть на глаза, то можно уйти так, что никто не хватится. У кого там будет время нас пересчитывать! А в случае чего потом все вместе будем стоять на своем: были, мол, на месте, и все тут. Главное при разбирательстве этого дела не дать слабину, иметь оскорбленный вид и врать с честными глазами. Тогда поверят. – Айда с нами, Ларс. Я чуть было не согласился, но быстро передумал. Отсутствие Глиста заметят обязательно. Он хоть и сутулый, а все равно дылда и возвышается над нами, как башня. Господин Ли Чжань росточка невеликого, зато наблюдательный и памятливый. Отсутствие башни он заметит обязательно, а там и до нас дело дойдет. Да и любопытно мне было: что это за высокий гость такой на нашу голову? Немного противно, но все равно любопытно. – В этот раз без меня, ребята, – сказал я. – Да ну, чего ты… Прорвемся. – Не, я пас. – Струсил, что ли? За такие слова от меня и друзья-приятели по зубам получали. Мошка сразу понял, что сказал ненужное, и забормотал: – Ну ладно, ладно… Шутка. Насчет нас гляди не проболтайся. – Могила. Короче, смылись они, а мы толпой человек в двести повалили на площадь. Она у нас большая и очень нарядная, по-старинному мощенная булыжником и с массой газонов, где вовсю произрастают цветочки, карликовые пальмы и всяческие кусты типа живых изгородей. Все это к визиту гостя аккуратно подстрижено, полито водой из шлангов, а на домах, что стоят вокруг площади, висят флаги и цветочные гирлянды. Приторно, но в целом красиво. Наш город – зимняя столица Тверди, потому что летом у нас жарковато, а зимой в самый раз. Большой город, второй по величине на Тверди, двадцать две тысячи душ только городского населения, да еще в пригородах трижды по столько. Я-то как раз из пригорода, живу с мамой на ферме и ничуть не переживаю из-за того, что горожанин я чисто условно. Да и многие у нас считают, что города – это для неженок либо неудачников. В городе теснота и мало интересного, а на ферме – простор и воля! Хотя, конечно, работать порой приходится так, что спина трещит. |
